Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

Через час мы едем домой. Бип и обе женщины — в его еще почти новом кадиллаке, а мы — Андре, Арика, я и Джо — в нашем «Чарли».

Вечереет. Вспыхивают огни рекламы. Со стороны океана слышен гул: разгулявшиеся волны со всего маху ударяются о гранитную набережную и кое-где выплескиваются на асфальт. Хорошо так ехать. Тесно, неудобно, но хорошо. Ехать бы и ехать, все мчаться бы по набережной и слушать рокот мотора, грохот бьющихся в гранит волн, видеть, как в глазах девушки мелькают алые, фиолетовые, синие и зеленые блики рекламных огней. Но лепта набережной не бесконечна, вот уже и улица Сан-Педро. «Чарли» втискивается в ее узкое русло, показываются корпуса холодильника, портовых мастерских, мачты рыболовных судов. Визжат тормоза. Приехали.

— Прости, дед, но мы не сможем встретиться на суше, — говорит Арика и показывает обручальное колечко, тускло блеснувшее на пальце. — Такое тесное стало, не снять… Ждут меня дома. Но если тебе понадобится деталь…

— И рыбацкий пояс, — вздохнув, говорю я. — И черный кофе.

— Конечно! Мы же еще пойдем в море.

— Дед, забирай рыбу, — прерывает ее Андре. — Чао!

Машина уходит. Волоку рыбину. Сейчас я приду на теплоход и отдам ее коку — пускай пожарит, прополоскаюсь в душе и лягу. Конечно, если Сашка не натащил ракушек и кораллов. Тогда их придется чистить. Почему-то у меня лучше всех это получается. Нет: спать. Кончился выходной, завтра новый рабочий день. Завтра все тут наполнится грохотом и лязгом, заскрежещут портальные краны, забухают в железные листы тяжелые кувалды. И будет еще очень много таких гремящих, прокаленных солнцем рабочих дней, недель, месяцев.

Покрытый красной пылью проезжает грузовик и останавливается возле борта «Волопаса». Обожженные солнцем, осунувшиеся, тяжело вылезают из кузова парни с траулера. Не слышно ни смеха, ни разговоров. Такими и мы возвращались когда-то после первых поездок на сафру.

— Эй, ребята, наш кормилец идет, — слышу я голос Сашки. — Кок, смотри рыба по пирсу топает. Ну подними свою физиономию, рыболов, я тебе во-от такую ветку кораллов приволок! И раковин!

Так и есть. Я же знал: теперь возиться с ними будем до полуночи.

Поднимаюсь по трапу. Прислушиваюсь. Нет, не слышно уж «Чарли». До свидания, Арика, конечно же, мы еще встретимся. Только меня тоже ждут. Далеко-далеко от этих соленых и знойных мест.

Об авторе

Иванов Юрий Николаевич. Родился в 1928 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт физической культуры имени Лесгафта. Работает первым помощником капитана в управлении «Мортрансфлот» в Калининграде. Член Союза писателей СССР. Им опубликовано девять книг, в том числе такие: «Путь в тропики», «Атлантический репс», «Карибский сувенир», «Тайна Красного камня», «История погибшего корабля», «Кассиопея» и другие. В нашем сборнике публикуется впервые. В настоящее время работает над сборником морских повестей и рассказов «Всем, кто меня слышит…»

Очерк

Заставка Л. Кулагина

Фото автора

Путята пошел вниз по Мургабу до непроходимой теснины ….

Парадом командовал Гурский. Ему принадлежала идея. К тому же он был нашим директором да еще и профессором. Техническое оснащение экспедиции возложили на Запрягаева. У него был к этому талант. На мою долю оставалась работа «на подхвате», так как у меня не оказалось ни идей, ни технической одаренности. Такое распределение обязанностей было справедливым и по соображениям стажа; Анатолий Валерианович Гурский к тому времени разменивал свой пятнадцатый памирский год, Михаил Леонидович Запрягаев — четвертый, а я — только первый, если не считать кратковременной поездки сюда за два года до описываемых событий. А событиям предшествовали споры, и весьма жаркие. На Памирской биологической станции обсуждалась идея Гурского. Кирилл Владимирович Станюкович — директор станции и тоже профессор — назвал всю затею авантюрой. Гурский же доказывал реальность идеи и перечислял ее достоинства. Идея зародилась на Западном Памире и теперь вместе с сотрудниками Памирского ботанического сада была импортирована его директором на Памирское нагорье. Оба директора спорили в каждую свободную от работы минуту. Сотрудники поддерживали своих директоров. На стороне биостанции было большинство, опиравшееся на двадцатилетний памирский опыт Станюковича, на нашей стороне был Гурский, переспорить которого представлялось просто невозможным. Полемика закончилась неожиданно: