Гарри Гаррисон - 50 х 50

— Санитара! — крикнул лейтенант и, подбежав к полковнику, расстегнул на нем воротник.

Подошедший санитар бросил взгляд на распростертое на полу тело и мрачно покачал головой.

— Обширный. И не в первый раз. У него всегда барахлил мотор.

Сержант вышел из туалета и помог лейтенанту накрыть труп защитной накидкой. Джерри Кранчер стоял в стороне и, посасывая трубку, молча наблюдал за происходящим.

— Прошу вас, мистер Кранчер, — умоляюще произнес лейтенант, — вы должны помочь нам. Теперь вы — наша последняя надежда.

Сейчас, когда мы оглядываемся на Черное Воскресенье — день начала Великого Бедствия, мы уже способны изумляться простоте бетельгейзианского плана и понимать, почему он был так близок к успешному осуществлению. Наши армии и космотанки находились в состоянии полной боевой готовности; все их внимание, все орудия и аппаратура были направлены в сторону массивного здания так называемого торгового пункта, каковым он, в сущности, и являлся. Сложнейшая паутина коммуникационных сетей на Земле связала вместе сонм защитников, многоуровневую сеть радиорелейных и лазерных линий, наземные линии и спрятанные под землей коаксиальные кабели, микроволновые и гелиографические средства связи. Эта паутина была надежно защищена от неумелого с ней обращения и от помех при передачах и вообще являлась совершенной во всех отношениях — за исключением того, что абсолютно вся связь осуществлялась только по трем каналам: через две подстанции и Ком Центр во Всемирной Столице. Эти три станции, удивительно продуктивные, отвечали за всю связь с вооруженными силами Земли — на земле, под землей, на Луне и в космосе.

Их вывели из строя. Бетельгейзианские десантно-диверсионные бронеотряды сбросили на каждый из этих трех узлов по одному анти-G. Бой продолжался не более получаса, да иначе и не могло быть. По завершении боя все три коммуникационных узла были захвачены, и война была проиграна прежде, чем началась. Штаб-квартиры оказались отрезаны от войсковых частей, отдельные части — друг от друга, танки — от своих командиров, звездолеты — от баз. Радарная служба на невидимой стороне Луны зафиксировала на экранах отраженные сигналы военно-космических сил вторжения, устремившихся к Земле со стороны Сатурна. Но передать об этом на Землю уже не представлялось возможным.

— Я должен спросить об этом своего шефа, — произнес Джерри Кранчер и важно кивнул при одной только мысли о подобном разговоре. — Ведь у меня сегодня выходной, и все такое.

К тому же у вас нет допуска на проход в туннели. Не могу сказать, что ему это сильно понравится.

— Мистер Кранчер, — сказал лейтенант, стиснув зубы. — К вашему сведению, сейчас идет война. Вы только что видели человека, который умер из-за этой войны. Вы не можете позвонить своему шефу, потому что в связи с военными действиями гражданская видеофонная сеть перестала действовать.

— Не могу сказать, что мне это нравится.

— И нам тоже. Вот почему мы нуждаемся в вашей помощи. Враждебные нам чужаки захватили наши коммуникационные узлы, и необходимо выбить их оттуда. Через посыльного мы связались с ближайшей войсковой частью, и сейчас она пытается овладеть коммуникационными узлами, но, по правде, эти узлы абсолютно неприступны.

— Неужели? Как же тогда их захватили бетельгейзианцы?

— Ну, сегодня, как вы знаете, воскресенье, минимум персонала, а в 8.00 как раз уезжали церковные тренеры и ворота были раскрыты…

— А вы, конечно, не успели даже штаны натянуть, как те нагрянули, да? — Джерри Кранчер громко чмокнул трубкой, показывая всему миру свое отношение к такой боеспособности. — Значит, фортуна отвернулась от вас, а вы хотите, чтобы было наоборот. Тогда зачем беспокоить рабочего человека в его законный выходной?

— Затем, мистер Кранчер, что война не различает дней недели. А вы — старейший служащий фирмы по обслуживанию городских подземных коммуникаций и, вероятно, единственный человек, который сможет разрешить этот вопрос. Наши коммуникационные узлы имеют свои собственные, резервные источники энергии, но обычно они используют городские. Все наземные линии, все провода уходят под землю. А теперь хорошенько подумайте, прежде чем ответить: сможем ли мы добраться до этих узлов под землей? Особенно до Ком Центра?

— А где это? — Мозолистым большим пальцем он утрамбовал раскаленный докрасна табак, затем с наслаждением вобрал в себя серый дым.

— На пересечении 18-го Пути и Уиган Роуд.