Array Коллектив авторов - Хищник. Если его можно ранить

Дальше я увидел мужчину в офицерской форме, который сидел возле моей постели и потягивал чай. Было чертовски холодно, а во сне я, похоже, рассказывал, как в одиннадцать лет случайно приклеил свои пальцы к модели «Спитфайра», которую собирал всю ночь напролет.

Похоже, офицера не особенно интересовала моя история, а стоящий рядом с ним лысый мужчина в толстом сером пальто без каких-либо знаков различия и вовсе казался раздраженным.

– Капитан Мур, командующий спросил вас, какова расчетная дальность действия установленного на вашем самолете радара?

Точно. Теперь понятно. Сознание постепенно возвращалось ко мне. Я делал облет крохотного кусочка Восточно-Сибирского моря, потому что спутник засек инфракрасную вспышку и мы получили странный сейсмический сигнал.

Видимо, в какой-то момент меня сбили, хотя сбить SR-71 весьма и весьма тяжело. Вполне вероятно, его и вовсе сбили впервые. Вот черт. Впрочем, я не помнил никакого удара – была только яркая вспышка, после которой все приборы разом решили отдохнуть. После этого… Не знаю точно, когда я катапультировался, но подозреваю, моя птичка летела по направлению к морю Лаптевых – а значит, русским было непросто ее спасти. Надеюсь.

Не помню, упал я в воду или на землю, но теперь все тело болело и я готов был поспорить, что приземлился на груду самых острых камней во всей России-матушке.

Командующий сказал что-то по-русски, но слишком быстро – мне было трудно его понять. То есть, конечно, я был в состоянии объясняться по-русски и понимать, о чем болтают русские пилоты, когда мы перехватываем их разговоры – обычно о толстых женах из Минска и симпатичных подружках из Москвы, – но не мог уследить за быстрой речью офицера.

Лысый поправил мне капельницу, и я огляделся. Вокруг стояло медицинское оборудование и странные советские приборы, но на больницу это место не походило. Зажимы и фиксаторы напомнили мне те штуки, которые валялись в сарае у дедушки, где он кастрировал быков. Помещение освещали газовые фонари, что в очередной раз заставило меня удивиться странности российского быта.

Взглянув на капельницу, я понял, что болеутоляющее затуманивало мне разум и немного развязывало язык – в чем, видимо, и состояла их цель.

– Радар, капитан Мур. Какова его расчетная дальность действия? – снова спросил лысый. Тут я осознал, что он говорит на чистом американском английском – хотя нет, не совсем чистом, в нем слышался легкий акцент, свойственный жителям Восточного побережья.

Итак, это игра. Разговорить старину Билли, чтобы он выложил им все тайны «Черного дрозда». Нет, сэр. Стоило мне рассказать хоть какой-нибудь его секрет этим комми, как сам Келли Джонсон [32] Кларенс Леонард Джонсон (1910–1990) – американский авиаконструктор, который был одним из главных разработчиков стратегического сверхзвукового самолета-разведчика Lockheed SR-71 Blackbird («Черный дрозд»). – Прим. пер. вернулся бы с пенсии и отвел бы меня в дедушкин сарай на порку – или сделал еще что похуже.

– Я уже рассказывал, как мы с Джули Коннер решили голышом искупаться в пруду?

Это было мое самое счастливое воспоминание. Я не собирался позволять им запереть меня в психологической клетке.

Командующий что-то сказал. Кажется, я понял фразу: «Прекратите давать ему обезболивающее и бросьте его в…» По-видимому, он сказал «в камеру», но мне послышалось что-то похожее на «конуру».

Звяк-звяк… Звяк.

Два удара, пауза, удар. На языке, который я разработал совместно с китайским пилотом, сидевшим на другом конце металлической трубы, проходящей по моей камере, это означало, что идет охранник в шапке-ушанке.

Китайца привели на несколько часов позже меня. Должно быть, он совершал облет на JZ-8 и столкнулся с той же неисправностью, что и я.

Судя по перегоревшим лампочкам и тому факту, что я не видел ни единого исправного электроприбора, то, что вызвало неисправность, похоже, затронуло всю базу – или «Институт сельскохозяйственных исследований», как ее обозначали на картах.

Про себя я называл китайца Пинем. Должно быть, он пострадал сильнее моего, но все равно оказывал сопротивление – я слышал, что им пришлось повозиться, когда они привели его в камеру.

Когда раздались выстрелы, я подумал, что Пинь завладел АК-47. Но потом ему задали трепку – и он больше не проронил ни звука, пока я не начал стучать ложкой по железной трубе, чтобы проверить, есть ли кто по другую сторону.

Несколько часов я стучал и не получал ответа. Поздно ночью – кажется, это была именно поздняя ночь – он все же ответил. У меня не было ни часов, ни окна, чтобы сориентироваться во времени, хотя так далеко за Полярным кругом от окна все равно не стоило ждать особого толка.