Артур Кларк - Земная империя

Калинди вновь стала кружить по зеленому ковру.

– Через какое-то время я перестала отвечать на его письма. Мне было нечего ему сказать. Но Карл продолжал мне писать. Его письма приходили несколько раз в год. Он клятвенно обещал, что рано или поздно обязательно прилетит на Землю и мы снова встретимся. Я не принимала его слова всерьез.

«Может, и не принимала, но тебе это нравилось. Должно быть, тебе льстило держать в своих руках душу такого яркого и талантливого человека, как Карл, даже если это машина сделала его твоим рабом, а не ты сама…»

Ничего удивительного, что все последующие увлечения Карла и его браки рушились с таким треском. Они были обречены с самого начала. Между Карлом и возможным счастьем всегда вставала Калинди – недосягаемый идеал. Как же одиноко было Карлу! Если бы Дункан тогда знал, что на самом деле творится с его другом… Возможно, они сохранили бы дружбу.

Хотя вряд ли. Да и что толку впустую вздыхать об упущенных возможностях? Кто из древних философов сказал: «Род людской никогда не познает счастья, пока не отучится произносить "Если бы…"»?

– Значит, появление Карла оказалось для тебя полной неожиданностью? – спросил Дункан.

– Не совсем. В последних письмах он все время намекал на это. У меня целый год было ощущение, что он может появиться. А потом он вдруг позвонил с орбитального порта Ван Аллен. Сказал, что прилетел специальным рейсом, и пообещал встретиться со мной, как только адаптируется к земной гравитации.

– Что это еще за «специальный рейс»?

– Это был грузовой корабль терранской экспедиции, исследующей спутники Сатурна. Он летел на Землю пустым и с максимальной скоростью. И все равно полет занял пятьдесят дней.

«Представляю,- подумал Дункан.- Провести почти два месяца на грузовом корабле, где минимум удобств». Он вспомнил свое путешествие на «Сириусе», затем мысли вновь вернулись к полету Карла. Космические инструкции строжайше

запрещали брать пассажиров на борт грузовых кораблей. Оставалось лишь надеяться, что это нарушение не скажется на дальнейшей карьере пилотов, поддавшихся обаянию Карла. Калинди прекратила ходить и села рядом с Дунканом.

– Я не знала, хочу ли его видеть. Все-таки прошло пятнадцать лет и я далеко ушла от той Калинди. Но он был очень упрям. Я понимала: отговаривать его бесполезно. Можешь считать, что я выбрала линию наименьшего сопротивления.

Она вымученно улыбнулась и продолжала:

– Это не помогло. Я должна была бы догадаться с самого начала. А вскоре мы увидели в новостях, что ты тоже прилетел на Землю.

– Представляю, как это шокировало Карла! Что он говорил?

– Почти ничего. Но я видела, что новость удивила и расстроила его.

– И все-таки вряд ли он ограничился общими фразами.

– Карл потребовал, чтобы я ни в коем случае не рассказывала тебе, что он на Земле. Тогда я впервые заподозрила неладное и начала волноваться насчет титанита, который он попросил меня продать.

– А-а, обычная уловка Карла. Забудь о ней. Один из его многочисленных способов добиться желаемой цели. Ты лучше скажи: когда я впервые тебе позвонил, он еще жил у тебя?

Молчание Калинди уже наполовину являлось ответом. Потом она ответила и даже с некоторым вызовом:

– Естественно. И он очень рассердился, когда я сказала, что встречусь с тобой. Мы тогда сильно поссорились. Увы, не в первый раз.

Она вздохнула. Жест получился немного театральным.

– Но к тому времени даже Карл сообразил, что со мной так себя вести нельзя. Давить на меня – занятие безнадежное. Сколько раз я его предупреждала – он не верил. Он отказывался признать очевидный факт: Калинди, которую он

знал пятнадцать лет назад и которая впечаталась в его мозг, больше не существует.

Дункан и не подозревал, что увидит в ее глазах слезы. Только по кому они? По Карлу или по своей прошедшей юности?

Дункану хотелось смотреть на все это холодно и цинично. Может, какой-то частью своего существа Калинди и играла. Но другая ее часть вела себя вполне искренне, и она-то затронула его душу. Дункан с удивлением обнаружил, что испытывает к Калинди не только сострадание. Неужели горе способно возбуждать влечение?

Дункан ни в коем случае не собирался заглушать в себе вспыхнувшее желание, но и не торопил события. Было слишком много такого, что он мог узнать только от Калинди.

– Наши занятия любовью всегда разочаровывали его,- всхлипывая, призналась она,-хотя поначалу он и пытался это скрывать. Когда видишь такое, поневоле начинаешь думать о собственной неполноценности. Но теперь-то я кое-что знаю об импринтинге. И Карл прекрасно знал, в чем его беда. Его случай не исключение.