Сергей Верник - Истина пахнет кровью

Вольф отчетливо помнил, как здесь, на Земле, он некоторое время назад организовывал среди населения вооруженные конфликты мирового масштаба. Все складывалось отлично, и последняя решающая война должна была вот-вот начаться, однако заказчик по неизвестной причине расторг контракт. Землянам тогда крупно повезло. Иначе, в состоянии «забвенного стасиса», необходимого для восстановления организма стронгера между заказами, Андрей бы сейчас жил среди ползучих веганцев. И ложная память, и ложная жизненная линия спасали бы его психику в этот раз не среди людей. А Вольф до омерзения сторонился чужих.

Пристально посмотрев на забившегося в угол бомжа, стронгер вдруг вскинул руку и со всей силой запустил в него пустой контейнер. Пролетев в каких-то миллиметрах от головы Ионыча, шар четко попал в неровную дыру, зияющую в стене между двух труб. Там, в соседнем помещении, он ударился о дальнюю стену и моментально вспыхнул столбом яркого ослепительного пламени. На месте возгорания в бетонной поверхности образовалась глубокая воронка с изрядно оплавленными краями.

— Что это было? — Ионыч ошалело покосился на сочащееся едким дымом отверстие.

Вольф пренебрежительно поморщился. Он и раньше слышал, что затянувшийся «забвенный стасис» пагубно влияет на моторику организма. Сейчас пришлось убедиться на собственном опыте. Навыки надо было срочно восстанавливать.

Потом, отряхнув со своей одежды серую цементную пыль, Андрей наградил бомжа презрительным взглядом.

— Ну, что, везунчик? Живи пока, коли судьба так распорядилась. Может, ты еще и пригодишься. Город хорошо знаешь?

Ионыч растерянно кивнул.

— Тогда пошли. Надо найти мой куттер.

Шел третий час ночи. Медленно двигающийся по Свердловской набережной милицейский УАЗик вдруг резко остановился. Внимание стражей порядка привлек одиноко сидящий на гранитном ограждении, рыжебородый оборванец. Он неспеша смолил папиросу и с интересом наблюдал, как из глубокой ямы, вырытой прямо посреди тротуара, комками в разные стороны вылетает земля.

Включив световую сигнализацию, УАЗик бодро заскочил на высокий бордюр, и, вырулив на пешеходную дорожку, направился прямо к предполагаемым нарушителям.

— Так. Что здесь происходит? — усатый сержант грузно вывалился из пассажирской двери. С водительской стороны, вылез молодой сотрудник.

— Опа, менты, — с наигранным удивлением произнес рыжебородый, плевком потушив и без того погасший «беломор».

— Документы есть? — грозно поинтересовался сержант. Заглянув в яму, он увидел на глубине трех метров старательно копающего лопатой землю темноволосого парня. — Эй, ты! А ну быстро вылез оттуда.

Парень даже не посмотрел в его сторону, продолжая копать.

— Что ты раскомандовался, сержант? — проворчал сидящий на бордюре оборванец. — Лучше бы помог. Видишь, человек трудится.

В руке сержанта внезапно появилась резиновая дубинка.

— Сейчас они помогут, — донеслось из ямы. Одним ловким движением, словно кузнечик, парень выпрыгнул на поверхность.

Подойдя вплотную к стражам порядка, он театральным жестом, будто фокусник смело провел рукой перед их мрачными лицами. Глаза обоих сотрудников милиции тут же стали мутными, а взгляд приобрел полную отрешенность.

— Копать! — последовала команда, и «зомби» молча взяли в руки лопаты и полезли вниз.

— Как ты их ловко, — присвистнул рыжебородый. Подойдя к машине, он отыскал взглядом старенькую магнитолу, и включил на полную громкость радио. Транслировалась одна из песен группы Рамштайн.

— О, то, что доктор прописал, — улыбнулся он и залез обратно на свое нагретое место. Рядом пристроился темноволосый парень.

Редкие, заплутавшие в ночи прохожие, могли в тот момент наблюдать странную картину: стоит с включенными мигалками милицейский «козелок», из распахнутых дверей орет на всю округу старенький «Ду Хаст», и в синем свете проблесковых маячков два милиционера, возомнившие себя экскаваторами, роют глубокую яму. А неподалеку, сидя на гранитном ограждении, за всеми действиями наблюдает не менее странная парочка: прилично одетый, но измазанный грязью до самых ушей, молодой парень и, облаченный в лохмотья, бывшие некогда плащом, бомж с длинной рыжей бородой.

— Они помнить-то чего-нибудь будут? — спросил Ионыч.

— Нет, — буркнул Андрей, отряхивая с коленей серую пыль.

— А жаль. Хотя…

Ионыч ловко спустился в яму. Недолго думая, он стянул с сержанта форменную куртку, а взамен отдал свою рванину. Тот даже не сопротивлялся. Довольный обменом, бомж выбрался обратно.