Говард Лавкрафт - Пещерный зверь

Говард ЛАВКРАФТ

ПЕЩЕРНЫЙ ЗВЕРЬ

Ужасное предположение, мучившее меня, теперь переросло в полную уверенность. Я заблудился. Я безнадежно затерялся в лабиринтах пещеры Мамут. Любой проход, в который я попадал, неизбежно приводил в тупик. Суждено ли мне увидеть снова дневной свет, холмы и благодатные долины? Здравый смысл запрещал питать пустые надежды. Я гордился тем, что сохранял самообладание и оставался невозмутимым перед испытаниями, выпавшими на мою долю. Возможно, этому способствовали долгие годы занятий философией. Хотя я много читал о том, что жертвы судьбы, подобные мне, испытывают жестокое исступление, но на данный момент у меня не было таких ощущений. Когда я понял, что сбился с пути, мной овладело необъяснимое спокойствие. Меня не пугала мысль о том, что я уже долгое время блуждаю в бесконечных лабиринтах, и что мое отсутствие осталось не замеченным. Если я должен умереть, то эта зловещая и одновременно величественная пещера станет моим последним пристанищем, моим мавзолеем. Судьбой мне предопределено умереть от голода, таково было мое убеждение. В подобных обстоятельствах многие сходят с ума, но я все еще сохранял ясный рассудок. Мое невезение явилось следствием собственной ошибки. Игнорируя предупреждение гида, к отстал от группы туристов. Больше часа я блуждал в одиночестве по тайным коридорам грета, но так и не смог снова найти проход, по которому шла туристическая группа, от которой я отделился. Мой электрический фонарик начал тускнеть. Очень скоро я погружусь в жуткую и почти ощутимую темноту земных недр. Пока я следовал в направлении, указываемом дрожащим светом фонарика, то задавал себе вопрос: какова будет моя кончина? Я вспоминал историю о больных чахоткой, добровольно поселившихся в гигантских подземных пещерах. Они обустраивались там в надежде поправить здоровье благодаря считавшимися целебными свойствам подземелья: чистоте воздуха и постоянной температуре. Но в этих безмятежных местах их ждала страшная и ужасная смерть. Я старался представить, каковы могут быть последствия длительного пребывания в таких условиях для здорового и крепкого человека, как я. Теперь у меня появилась возможность испытать эффективность воздействия жизни под землей, хотя из-за отсутствия пищи мне не удастся довести эксперимент до конца.

Вскоре слабый свет моего фонаря совсем погас. Подземельный мрак подступал со всех сторон, и я решил предпринять асе возможные меры, чтобы выбраться из этого опасного положения. Вдыхая воздух полной грудью, я принялся громко кричать в напрасной надежде привлечь внимание гида и туристов. Но сердце мне подсказывало, что крики никто не слышит, кроме меня самого, в этом черном тупике с неисчислимыми коридорами. Неожиданно я встрепенулся, услышав глухие шаги. Может быть экскурсовод, обнаружив мое исчезновение, отправился на поиск в этом известняковом лабиринте?

Я мучительно искал ответы на мои же вопросы и готов уже был возобновить попытки спастись, как моя внезапная радость сменилась поглотившим весь разум ужасом. Мой тонкий слух, еще более обострившийся благодаря абсолютной тишине, царившей в пещере, подсказал, что шаги не могли принадлежать человеку. Действительно, в этом подземелье звуки движений экскурсовода должны были бы резонировать громче. А сейчас до меня доносилась почти бесшумная поступь, напоминавшая кошачью походку. Впрочем, чем сильнее было мое напряжение, тем больше казалось, что я слышу звуки не двух, а четырех приближающихся лап. Теперь я убедился, что своими криками разбудил дикого зверя, возможно, горного льва, случайно заблудившегося в пещере. "Да, - подумал я, - судьба избрала для меня самую быструю и милосердную смерть. Я предпочел бы мгновенную смерть мучительному, медленному голоданию".

Но инстинкт самосохранения, безмолвно спящий до поры до времени внутри каждого из нас, неожиданно пробудился. Я приготовился подороже продать свою жизнь кровожадному зверю.

Мною овладело лишь одно чувство к приближающемуся визитеру - чувство враждебности. Я остался неподвижным и безмолвным, надеясь, что животное не заметит мое присутствие и продолжит свой путь по подземному коридору. К глубочайшему разочарованию шаги приближались. Зверя привлекал мой запах, который в такой спертой атмосфере чувствовался издалека.

Понимая, что мне предстоит выдержать бой и, если будет возможность, отразить непредвиденную атаку, я выбрал наощупь самые большие обломки известняка, валявшиеся вокруг. С камнем в каждой руке я с достоинством ожидал неизбежного нападения зверя.