Дэвид Карлайл - Острова среди ветров

Смерть доктора, которую Лили восприняла как личную неудачу, вызвала в ней жгучую боль, но именно благодаря смерти Максвелла ей удалось убедить Ньюмана перевести Марка О'Коннора в настоящую больницу.

Глава проекта велел оккупировать всю больницу Св. Изабелл, разместив в ней целый гарнизон солдат. Врачи один за другим прошли строжайшую проверку и официально обязались хранить в тайне как информацию о своем пациенте, так и его клинические данные.

Хорошего во всем этом было мало, но Марку требовалась более квалифицированная помощь, чем та, которую ему могли оказать в госпитале на базе.

— Это ведь ты в любую свободную минуту проходила всю полосу препятствий, лишь бы выйти на свежий воздух, да?

Лили улыбнулась, толкая перед собой кресло солдата.

С тех пор как Кимор потрудился над тем, чтобы ее отстранили от участия в проекте, она жила запертой в подземелье почти под арестом. Но она заметила, что, после того как Марк вышел из комы, ей стало спокойнее. Этот веселый молодой человек с готовой шуткой на все случаи жизни сейчас прилагал все усилия, чтобы поскорее пойти на поправку.

— Обидно! В первый раз гуляем вместе, а я в этой штуковине на колесах. Но что поделать? Как видишь, я превратился в дряхлого старичка.

— Скоро мы выбросим это кресло и пойдем в ближайший паб пить пиво за твое здоровье.

— Очень на это рассчитываю, — подмигнул ей Марк.

Лили пересекла длинный пустынный коридор с зелеными стенами, пропитанными запахом дезинфицирующего средства, и вызвала лифт. За раскрывшимися металлическими дверьми обнаружилось два вооруженных до зубов солдата с пустыми невидящими глазами и автоматами наперевес.

— Привет, ребята, — поприветствовал их Марк. Видя, что они никак не реагируют, он разразился издевательским смехом. — Да вы что? Еще месяц назад мы вместе коротали вечера, а теперь вы мне и слова не можете сказать? Вам что, приказали молчать?

— Кажется, именно так, — сказала Лили. — Ньюман велел охранять больницу. Последний этаж весь очистили, ты там — единственный пациент. А передвигаться по остальной территории больницы ты можешь только в сопровождении эскорта.

— С ума сойти! — выдохнул Марк. — Всегда знал, что я очень опасный тип, но в моем теперешнем состоянии я при всем желании не смог бы никому причинить зла.

На лице одного из солдат с очень светлой кожей и рыжеватыми ресницами появилось нечто похожее на улыбку.

Марк усмехнулся:

— О, Питер! Вот теперь я узнал тебя!

Лифт плавно спустился на семь этажей вниз, и когда его двери снова открылись на первом этаже больницы, перед коляской стояла поджидавшая их здесь другая пара солдат.

Если не считать вооруженного отряда и автоматов, выглядывавших из-за колонн и из-за кресел в холле, во всем остальном Св. Изабелл была самой обычной больницей со старичками в голубых пижамах, которые медленно перемещались вместе с капельницей на подставке, и медсестрами на высоких каблуках в белых колпаках с красным крестом. Лили повезла Марка более длинным путем. Они прошли перед кафетерием, где их обдало запахом жженого кофе, сгоревших булочек и древних круасанов, потом обогнули стойку регистратуры и, наконец, подъехали к главному входу.

Больница была построена на крохотном полуострове в северной части Рейкьявика, где до 2040 года находился городской порт. После пожара, уничтожившего гигантские постройки и машины для загрузки и разгрузки кораблей, порт решили построить южнее, а на руинах старого возвели больницу Св. Изабелл.

Лучшего места нельзя было и придумать: за корпусами лежал весь город, а перед ними — только море с редкими лысыми островками, названия которых Лили никак не могла запомнить. Справа вдалеке виднелся остров Видей. на котором возвышалась Peace Tower, башня мира, построенная больше семидесяти лет назад женщиной по имени Йоко Оно в память о своем муже, певце Джоне Ленноне.

— Жаль, что отсюда ее не видно, — вздохнул Марк.

— Сегодня пасмурно и слишком влажно, — сказала Лили. — Но вечером ты ее сразу заметишь: башня освещается мощнейшими лазерными лучами, которые, кажется, доходят до самых звезд.

— О! Я и не знал, что ты — поэт!

Лили покраснела, почувствовав себя глупо. Виной всему то, что она вдруг стала замечать, что ей нравится Исландия, особенно теперь, когда суровая зима была позади. Горы, скалы, высокое небо и неспокойное море. Ощущение было такое, будто на этой земле соединились все четыре элемента — земля, огонь, вода и воздух. Чем-то очень похожим на это место должна была быть вся планета в прошлом, до появления человека.