Николай Комаров - Холодный город

— У каждого человека, — сказал задумчиво Комов, — кроме личного горя, должно быть и личное счастье: судьба или случай прихотливо и неожиданно соединяют скорбь и радость.

Они повернули в одну из боковых аллей и некоторое время шли молча, изредка поглядывая украдкой друг на друга.

— Я сейчас тоже вспомнил свои юношеские годы; все это кажется уже бесконечно далеким, — заговорил Комов, понемногу увлекаясь своими воспоминаниями.

Больше всего я любил выезжать в открытое море на рыбную ловлю. Отец мой имел рыбные промыслы на восточном берегу Каспийского моря. Но я мало принимал в деле этом участия, я предпочитал или наблюдать за полетами чаек или просто смотреть на кудрявые барашки волн. И часто я ощущал вокруг себя какую-то великую тайну, смущенный и взволнованный. Я многим обязан морю. Оно дало мне также здоровье, которое очень пригодилось впоследствии, когда надвинулись дни испытаний, неизбежных в жизни каждого.

— Когда я уже кончал Инженерный Институт в Ташкенте, — продолжал он, — я сильно увлекся одной девушкой. Но это очень редкое счастье — встретить родную душу, которая зазвучала бы в ответ вашей. Не скрою, я долго не мог залечить свои сердечные раны. Занятия инженерными науками дали мне некоторое забвение, и по окончании института я сейчас же решил уехать. Отец помог мне осуществить мое давнишнее желание — посетить Индию.

И вот, странствуя из одной области Индии в другую, я довольно быстро усвоил язык этой загадочной страны и мне казалось, что даже воздух ее напоен какой-то сладкой тайной. Я любовался зрелищем причудливо-узорных пагод и знакомился с легендами Индии, овеянными прелестью глубокой старины и поэзии.

Я всегда представлял себе, что эта страна как бы замерла в своем развитии, сказочна и далека от нашей прозаической жизни.

Поэтому вы можете себе представить мое изумление, когда я услышал учение Суами Вирасена — современного философа Индии, такое глубокое по своему смыслу и такое близкое мятущейся душе человека наших дней.

В поэтических отрывках его проповедей, которые он произносил на певучем бенгальском наречии, чувствовалось новое откровение и светлое радостное примирение с жизнью.

Комов в общих чертах изложил учение Суами Вирасена. Он говорил долго и горячо, а Чарская внимательно слушала его.

— Как отрадно слышать об этом примирении с жизнью, — сказала она наконец.

Они шли долгое время молча.

В наступивших сумерках стали едва видны стволы пальм. Зеленые чащи наполнились таинственными шумами.

Когда они оставили парк, — была уже тихая звездная ночь.

В кафе при станции подвесной дороги им захотелось выпить кофе с питательными галетами «Прелесть».

Оба они чувствовали приятную усталость от прогулки. Какое-то новое ощущение душевной близости незаметно подкрадывалось к ним.

— Когда же я опять увижу вас? — спросил Комов Чарскую.

— 24 я буду на докладе инженера Хэда. Мы могли бы отправиться туда вместе.

В вагоне подвесной дороги было много пассажиров. Горел яркий свет. Очарование парка и летней ночи исчезло.

Чарская вышла на остановке в пригороде Бостона, и через секунду Комов мчался уже дальше, полный смутных и волнующих впечатлений.

Шумная столица Америки, залитая волнами мягкого электрического света, очнулась от душного знойного дня и зажила ночной жизнью, пользуясь тем, что стало несколько свежее, и легкий ветерок с моря приносил призрак прохлады.

На перекрестках улиц автоматические фонографы выкрикивали последние новости.

— Крах Компании «Уайт Стар» разорил более 40.000 человек. Директор Кер покончил жизнь самоубийством, бросившись с аэро!

— В штате Никарагуа за прошлый месяц превращено в сушу еще 6 квадратных километров!

— В Японии снова ощущались подземные толчки. Профессор геологии Сиракики опасается нового землетрясения.

— Сегодня во Дворце Науки торжественное заседание Союза Инженеров. Злободневный доклад инженера Тома Хэда — «Холодный город».

Комов и Чарская шли, не торопясь, по «авеню ученых» и вели оживленный разговор. Они приехали еще в 10 часов ночи, чтобы попасть на интересовавший их доклад Тома Хэда, который был назначен в 11 часов, когда обычно из-за жары начинались всякие заседания. Пользуясь излишком свободного времени, они побывали в новом грандиозном кинофоне «Весь мир», где также демонстрировались последние работы Компании «Океан-Суша» — умелая реклама, проводимая финансовым гением этой Компании, банкиром Фульдом.