Роджер Желязны: «Если», 1993 № 09

— Это и есть Спящие?

— Да. Когда-то это место занимал Пол. И та несчастная женщина.

— Я все знаю. Слушайте, я пойду за ним, согласны вы или нет. Так почему бы вам не подсказать, где хранятся снегоходы?

— Ладно. Я даже поведу вас.

— Что вы имеете в виду?

— Окажите мне услугу, такую, что и вам не во вред.

— Говорите.

— В хранилище позади вас вы найдете телеметрический браслет. Это одновременно и аппарат двусторонней связи. Наденьте его. Тогда я смогу все время быть с вами, чтобы помочь, а может быть, и защитить.

— А вы поможете найти его?

— Да.

— Хорошо, договорились.

Она открыла хранилище.

— Вот что-то вроде браслета с какой-то еще штуковиной.

— Так. Нажмите красную кнопку.

Она нажала. Оттуда громко прозвучал голос:

— Наденьте его, и я стану показывать дорогу.

— Хорошо.

СНЕЖНАЯ ПУСТЫНЯ. Холмы, укрытые белизной, скалистые выступы, круговерть снежных кол- дунчиков, вращающихся, как волчок под кнутом ветра… Свет и тени. Небо в трещинах. Повсюду ни пятнышка, лишь в закрытых от ветра местах видны следы. Она, плотно укутанная, в теплой маске, движется по следу.

— Я потерялась, — бормочет она, ссутулившись за изогнутым ветровым стеклом желтого, обтекаемого, как пуля, снегохода.

— Держите прямо, мимо тех двух скал, что впереди. С подветренной стороны хребта. Я скажу, когда повернуть. Над головой у нас спутник. Если облака не сомкнутся… странно, что они до сих пор не закрыли небо…

— Что вы хотите сказать?

— Похоже, что именно над ним все время держится просвет — единственный в глухой облачности.

— Совпадение.

— Странное.

— А что же еще?

— Словно ему открывают дверь…

— Не хватало мне еще компьютера-мистика!

— Я не компьютер.

— Простите.

— Мне многое непонятно. Вы сюда прибыли в необычное время года. Пол взял с собой кое-какое геологическое оборудование

— Разве это запрещено? Отдыхающие нередко так и развлекаются здесь, верно?

— Да, тут попадаются полезные ископаемые, есть и драгоценные камни, и благородные металлы.

— Ну вот Пол и хочет опять поискать, а толпу, чтоб стояла над душой, он не любит.

— Опять?

— Да, несколько лет назад он кое-что здесь нашел. Кристаллы инделлы.

— Вот как?

— Впрочем, вам-то что до этого?

— В мои обязанности входит защита приезжих. А вас я желал бы опекать не только по обязанности.

— Почему?

— В прежней жизни меня привлекали женщины… ну, скажем, вашего типа.

Пауза длиной в два удара сердца, а потом:

— Вы покраснели.

— Как всегда от комплиментов, — промолвила она. — Но какая же уйма разных датчиков на вас работает]

— Ну, я получаю информацию о вашей температуре, пульсе…

— А каково это быть… Ну, как вы…

Пауза длиной в три удара сердца.

— В известном смысле, я могу ощущать себя богом. Или неким вариантом сверхчеловека. Я ощущаю нечто вроде усиления всего, что было раньше. Может быть, это компенсация за все утраченное, а может, поиск минувшего. Помимо прочего, вы вызываете во мне тоску по прошлому. Не беспокойтесь, мне это даже приятно.

— Я хотела бы вас встретить тогда…

— Я тоже.

— Каким вы были?

— А вы попробуйте вообразить. Я тогда выйду гораздо эффектнее.

Она засмеялась. Поправила темные очки. Подумала о Поле.

— А он, Пол, какой был тогда?

— Кажется, он мало изменился. Только жизнь его чуть пообтесала.

— Иными словами, вы не хотите говорить.

Тропа круче пошла вверх, изгибаясь вправо. Дороти слышала ветер, но не чувствовала его. Все было укрыто серой тенью облаков, только тропа освещалась.

— Я действительно не знаю, — промолвил Олдон спустя какое-то время. — Не хочу гадать о том, кто вам приятен.

— Очень любезно, — сказала она.

— Нет, честно, — сказал он. — Не хочу ошибок.

Они поднялись до самого верха, здесь Дороти

глубоко вздохнула и еще сильнее затемнила очки, оберегая глаза от режущего блеска ледяных трещин, разбрасывающих во все стороны осколки яркого света.

— Бог ты мой! — воскликнула она.

— Или богиня, — поправил Олдон.

— Богиня, спящая в огненном круге?

— Не спящая.

— Вот будет вам пара, Олдон, если она существует. Бог и богиня.

— Не нужна мне богиня.

— Я вижу его следы, ведущие туда.

— Он совсем не петляет, будто идет знакомой дорогой.

Она двигалась по его следу, по склону горы, напоминавшему обломок гигантской белой статуи. Покой, свет и белизна. Теперь голос Олдона что-то тихонько напевал… Знакомая мелодия, не то лирическая, не то маршевая — не поймешь… Все расстояния здесь скрадываются, перспектива смешается. Она поймала себя на том, что чуть заметно подпевает ему, одновременно направляясь туда, где следы Пола исчезали в бесконечности.