Дж Лэрд - Шахриярская царица

Двери в покои растворились, царица не повернула головы, решив, что пришли служанки. Однако она услышала хриплый голос Дамилька, ее военного советника, начальника личной стражи и доверенного лица. Дамильк был стар; он немало повоевал еще при отце царя Джавада. Лицо полководца в юности было изуродовано лихим ударом вражеского палаша, а левую руку он потерял в битве за гору Анахай, и потому ни тени плотского соблазна не вставало в отношениях царицы и старого воина. Дамильк просто не мог вызывать у нее желания, но о муках повелительницы был прекрасно осведомлен.

- Прости, о всемогущая, - склонился старый полководец, - что прерываю твой отдых...

Дельарам повернулась к нему, и старик почтительно отвел взгляд. Вошли служанки, мыть ее, но жестом царица указала - ждите. И еще одним быстрым жестом: накиньте что-нибудь на меня, неудобно государыне разговаривать со своим военным советником нагой...

- Я слушаю, мудрый Дамильк. Что случилось? Кто-то поднял восстание? Кто-то объявил нам войну?

- Нет. - По лицу военачальника царица видела, что его разбудили в неурочный час, но тревоги и волнения в чертах, изуродованных безобразным застарелым шрамом, не было и следа. - У дворцовых ворот Толерантад... просит немедленной встречи с тобой, о неповторимая...

- Толерантад? - брови царицы удивленно поползли вверх, она не могла вспомнить кто это, и почему докладывает о нем сам Дамильк, да еще в такое время.... - В столь ранний час? Как его пропустили в город? Впрочем, оставим это. Толера... рантад... Что-то смутное светится в моих мыслях, но не могу вспомнить... Помоги мне, благородный Дамильк.

- Это могущественный колдун, запершийся в своей высокой неприступной башне в стране Жарра. Много лет назад царь Джавад воевал с владыкой Маваррой, которому помогал Толерантад, но это было давно, очень давно... Наши чародеи защитили тогда Шахрияр заклятием, и долгие годы Толерантад не мог приблизиться к твоей столице, несравненная, ближе, чем на полдня пути. Три года назад ты обращалась к нему с просьбой найти мужчину, способного заменить ца...

- Я вспомнила, - резко оборвала царица. Она действительно сразу вспомнила.

Дельарам подошла к столу, взяла сочный персик и в задумчивости надкусила. Она вспомнила, как в отчаяньи, после многих неудачных попыток ее придворных чародеев и звездочетов, пытавшихся наделить с помощью непонятной ей магии мужской силой Джавада хоть кого-нибудь, после того, как она в припадки ярости велела казнить всех колдунов и погубила своей ненасытной любовью молодого полководца из числа подающих особые надежды как после всего этого она, по совету одного из сановников, обратилась к магу Толерантаду. И получила отказ - в довольно оскорбительной форме! Потому и постаралась забыть поскорее о колдуне и о его магии, убедив себя, что никто, даже искусник Толерантад, не в силах помочь ей.

- Зачем он явился сюда? Разве заклятье перестало действовать?

- Я не знаю ответа, о милосерднейшая... - еще ниже склонился в поклоне опытный царедворец. - Он желает разговаривать только с тобой, солнцеподобная.

- Так приведите же его сюда! - Дельарам встала и начала в волнении мерить шагами зал.

Дамильк вышел. Царица посмотрела на закрывшиеся створки золоченых резных дверей и кивнула служанкам - пусть приведут ее в порядок. Беспокойные мысли кружились в ее голове. Что же понадобилось старому колдуну? Ее ли давнишняя просьба вынудила мага пуститься в путь? Может ли он помочь в ее беде, тоске и одиночестве? А вдруг - у Дельарам на секунду даже остановилось дыхание - Толерантад может вывести из Садов Очарования милого Джавада! Пусть ненадолго, пусть на несколько дней, даже на один всю оставшуюся жизнь она будет счастлива...

Когда Дамильк, в сопровождении нескольких стражников и спешно поднятого с постели придворного чародея Адд-Хатиба, зевающего на ходу, ввел колдуна Толерантада в царские покои, Дельарам уже сидела в кресле с гордым и властным выражением на лице. Сейчас она ничем не напоминая неудовлетворенную несчастную женщину, которой была так недавно, - перед иноземным чародеем предстала своенравная и уверенная владычица жизней людских, озабоченная делами государства, отвечающая за свои поступки лишь перед великими Богами Очарования.

Толерантад не дошел до царицы Шахрияра десяток шагов, остановился и едва склонил голову в поклоне, соблюдая собственное достоинство.

- Зачем ты явился сюда, чародей? - неприветливо спросила царица.

- Ты завладела тем, что принадлежит мне, - мрачно сказал колдун. Верни принадлежащее мне по праву.