Window Dark - Я - оборотень

Проехав несколько остановок, я подумал, что неплохо бы уйти и на этот раз. Теперь предстояло выбраться из троллейбуса и запутать преследователей в бесконечных дворах. Беда в том, что я раньше никогда здесь не бывал.

И все же, решившись, я стал пробираться к передней, незаблокированной двери. Это явилось неожиданностью для моего сторожа, который полагал, что я уже осознал свое недостойное поведение и больше не буду рыпаться. Поэтому он слегка затормозил и бросился за мной с некоторым опозданием. В это время двери распахнулись, я мигом вылетел из троллейбуса. А выходивший следом мужик застрял в дверях, вытаскивая объемную сумку. Обозленный задержкой водитель мстительно закрыл двери и поехал. Мужик со своей сумкой остался в салоне, но там же остался и мой высокий сторож, который теперь растерянно выглядывал из окна.

От одного я отделался. Но оставались еще двое. Быстро свернув за угол ближайшего дома, я перемахнул через низенькую каменную оградку и спрятался за кустами, выставлявшимися из-за нее. Двое парней крутились на месте, оглядывая окрестности, буквально в пяти шагах от меня. Медлить было нельзя, и я ползком, по-партизански, стал пробираться, скрытый ровным рядом кустов. Дорога эта привела меня к церкви.

Церковь была так себе, не слишком большая, но вблизи оказалась довольно красивой. Вся она аккуратно была покрашена в голубой цвет. Над входом красовалась вмурованная в стену искусно выполненная икона. Изящная башенка взмывала в небо, такое же лазурное, как и она сама. Венчал церквушку позолоченный крест, ярко сверкавший на солнце.

Я нерешительно зашел внутрь. Ох, как много здесь оказалось людей: и верующих, и экскурсантов. Уютно и красиво — несмотря на такое скопление народа. Небольшое помещение полностью освещалось сотнями, тысячами электрических ламп в форме свечей. Были тут и настоящие свечи в специальных подставках — множество свечей. И иконы, иконы повсюду.

Больше я ничего разглядеть не успел, ибо возле меня уже стоял священник, опытным взглядом выделив страждущего человека из толпы, и участливо смотрел на меня.

— Что привело тебя в храм божий, сын мой? — ласково спросил он. Молнией промелькнула мысль в моей голове: "А если он укроет меня здесь, может, кончатся тогда мои страдания, может, здесь я обрету долгожданный покой?" Уставшими, полубезумными глазами взглянул я на священника. Крохотный огонек надежды вспыхнул в душе.

— Не таись, сын мой, господь выслушает и поймет.

А впрочем, мне уже нечего было терять.

— Видите ли, батюшка, я — оборотень…

В одну секунду, в один неприметный миг исказилось лицо священника.

— Прочь, — прошептал он. — Прочь из храма Господня.

Священник отшатнулся в испуге, а я стоял и смотрел на него с надеждой. Я еще ничего не понял.

— Верующие, прихожане, — завопил батюшка, — вышвырните паршивую овцу из стада божьего. Не дайте лукавому глумиться над нами в храме господнем.

Сразу же вокруг места, где я стоял, образовалась пустота. Сотни взглядов уперлись в том направлении, куда указывал трясущийся палец священника. А я все еще находился в каком-то оцепенении.

— Изыди, изыди, сатана! Прочь, прочь отсюда, детище дьявола! — взывал священник.

— Да че с ним разговаривать, — произнес кудрявый мужик в рубашке, из закатанных рукавов которой выставлялись накачанные волосатые руки. Грудь его также была открыта свежему воздуху, а на густом волосяном покрове солидно лежал золотой крестик.

— Спаси, господи, и сохрани, — крестился кто-то в толпе.

Мужик тем временем обошел меня со всех сторон, остался позади и вдруг сильно ударил меня в спину. Да, силушкой его бог не обидел; я пролетел на пять метров вперед, чуть не врезавшись в поспешно расступившуюся толпу.

— Пшла прочь, сучара, отседова, — мужик одним прыжком подскочил ко мне, схватил за волосы и потащил к выходу. Следом за ним семенил священник и что-то неразборчиво бубнил себе под нос. А сверху на все происходящее смотрел с потолка бог и одобрительно усмехался, торжествуя законную победу над силами зла.

Мужик столкнул меня с крыльца и, вытерев потные руки об свою «Карреру», удалился обратно. Толпа сразу же потеряла ко мне интерес, а я понуро поплелся подальше от ярых поборников веры божьей.

Вот тут-то меня и выцепили те двое. Однако, они показались слишком рано, и я успел сориентироваться, развернуться и дать деру. Я бежал и слышал за спиной их сопение. Но тут обстоятельства сложились явно в мою пользу: обернувшись на повороте, я увидел, что меня преследует только рыжий. Толстяк, видимо, не выдержал быстрого темпа и отстал. С моим опытом отделаться от одного преследователя было проще пареной репы. К тому же оказалось, что я уже преодолел порядочное расстояние: вблизи маячил тот самый пустой дом, где я провел первую половину этого дня. Чтобы не выдать свое убежище, я запетлял по дворам, постепенно приближаясь к дому, затем завернул за угол его забора, нырнул в знакомую дырку, в три прыжка подскочил к подъезду, подтянулся на карнизе и мигом юркнул в разбитое окно. Пришлось, правда, расстаться с продуктами, кинув кулек в кучу досок из полуразвалившегося штабеля, иначе я не смог бы подтянуться. Но это меня мало огорчало. Главное — я запутал след, а кулек можно было подобрать и ночью, когда преследователи уберутся восвояси…