Клиффорд Саймак - «Если», 1994 № 07

— Пелл в осаде, господин Эйрис. Мы перерезали пути снабжения и обескровили Флот, принудив его к бездействию. — Азов повернулся лицом к Витторио и секунду разглядывал его. — Господин Лукас, нам необходимо прекратить доступ к запасам продовольствия на шахтах и на самой Нижней. Удар по этим объектам… возможен, но обойдется нам слишком дорого, и я не верю в его эффективность. Поэтому мы не станем торопить события. Мациан мертвой хваткой вцепился в Пелл, и если убежит, то оставит за собой одни руины. Испепелит колонию на Нижней, взорвет саму станцию и улетит к Тыловым Звездам… К Земле. Господин Эйрис, вы что, хотите, чтобы ваша драгоценная Планета-Мать превратилась в логово мациановских бандитов?

В глазах у Эйриса мелькнула тревога.

— Да, он вполне на это способен, — продолжал Азов, не сводя с Витторио ледяного, пронзительного взгляда. — А предотвратить это в наших с вами силах, господин Лукас. В этом-то и заключаются ваши обязанности. Собирайте информацию… с помощью которой вы сможете склонить торговцев к бегству от Мациана. Вы согласны, что это в пределах ваших возможностей?

— Да, сэр.

Азов кивнул.

— А теперь, господин Лукас, мы вынуждены извиниться перед вами и господином Джекоби.

Секунду Витторио сидел неподвижно, недоумевая, затем сообразил, что его просто-напросто выгоняют. Угрюмый взгляд Азова давал понять, что никаких возражений и контрпредложений от него седой капитан не потерпит. Витторио медленно поднялся и направился к выходу, следом, извинившись, пошел Дэйин. Капитан «Молота» приготовился слушать распоряжения Азова, и Витторио весьма сожалел, что сам он лишен такой возможности.

Азов не солгал: его эскадре досталось на орехи. Судя но отдельным репликам матросов «Молота», долетевшим до ушей Витторио, погибли целые рейдероносцы. И вот теперь его самого бросают в мясорубку.

Войдя в каюту, он оглянулся на Дэйина и опустился на койку.

— Как дела? — спросил он. Он никогда не питал особой симпатии к Дэйину. Однако сейчас, среди чужих людей, да еще перед лицом опасности, встреча с родственником несла облегчение.

Дэйин пожал плечами.

— А у тебя?

Витторио был польщен — впервые в разговоре с ним дядя Дэйин снизошел до вежливого тона.

— Прекрасно.

Дэйин устроился напротив него.

— Вы знаете, — поинтересовался Витторио, — сколько они потеряли?

— Порядком. Я так понял, Мациан задал им перцу. Пропали два корабля — кажется, «Слава» и «Стойкость».

— Но Уния построит новые корабли. Уже сейчас она может собрать для Азова подкрепление. Сколько это еще продлится?

Дэйин с упреком покачал головой и многозначительно посмотрел вверх. Кое-где вентиляторы гудели достаточно громко, чтобы заглушить их беседу, но ничто не мешало оптическим устройствам.

— Они загнали его в угол, — сказал Дэйин. — У них — неограниченные ресурсы, а мациановский Флот дышит на ладан. Азов прав. Мациан славно врезал им по зубам, но отбил себе кулак.

— А что будет с нами?

— По мне, так уж лучше сидеть здесь, чем на Пелле.

Витторио с горечью рассмеялся. У него плыло перед глазами, а в горле стоял комок. Он неопределенно покачал головой и произнес для тех, кто мог подслушивать:

— Пожалуй, я сделаю все, что в моих силах. Ведь, помогая Унии, я помогаю себе.

Как-то странно посмотрев на него, Дэйин нахмурился — видимо, понял. Впервые за свои двадцать пять лет Витторио ощутил родственные узы. Оставалось лишь гадать, отчего это случилось в присутствии человека, который был на три десятка лет старше и обладал совершенно иным жизненным опытом. Впрочем, Глубокому Космосу нередко удавалось в наикратчайший срок связать наикрепчайшей дружбой самых непохожих людей. Быть может, недавно Дэйин стоял точно перед таким же выбором, и он тоже не считает Пелл своим домом.

Пламя ударило в стену. Дэймон плотнее вжался в угол и долю секунды упирался, не давая Джошу увлечь его за перепуганной, вопящей толпой. Затем он все-таки вскочил на ноги и бросился вслед за другом в живую лавину, несущуюся в док с девятого яруса зеленой. Кто-то угодил под выстрел и закувыркался у них под ногами; они перепрыгнули через убитого и побежали дальше — в ту сторону, куда их гнали десантники.

Станционеры, беженцы из «К»… Разница между ними уже исчезла. Пучки энергии терзали стойки и витрины магазинов, каждый сполох почти беззвучного залпа сопровождался пароксизмом боли и ярости. Стрельба велась по внутренним конструкциям, солдаты старались щадить легкоуязвимую внешнюю оболочку станции. Толпа неслась по коридору, оставляя позади ослабевших.