Клиффорд Саймак - «Если», 1994 № 07

В коридоре возле бара Нго тоже стояли десантники. Они смотрели, как их товарищи ведут Дэймона и несут Джоша. Дэймона охватило чувство стыда — ведь его арестовали как преступника, — и отвернулся от них.

Он предположил, что их ведут на корабль. Но, войдя в доки, солдаты сразу свернули налево — к бару, превращенному десантниками в свою штаб-квартиру. Гражданские старались избегать этого заведения.

И было отчего. Грохочущая музыка, дым наркотиков и запах перегара встретили Дэймона на пороге. Едва держась на ногах, он позволил подвести себя к внушительному служебному столу — единственной уступке военному порядку в этой похожей на бордель штаб-квартире, где хватало всего, что ценилось на черном рынке. С другой стороны к столу приблизился человек со стаканом в руке, уселся в кресло и хмуро оглядел задержанных.

— Попались тут неподалеку, — сообщил командир подразделения, разгромившего бар «Маскари». — Вот этот — Константин, а этот — униат, представляешь? Правда, у него прочищены мозги, но это было сделано на Пелле.

— Униат? — сержант, неприятно улыбаясь, посмотрел на Джоша. — Любопытно, как такие субчики попадают на Пелл? Наверняка ты можешь об этом рассказать, а, униат?

Джош промолчал.

— Я могу рассказать, — донесся грубый голос от двери, открывшейся с такой силой, что содрогнулись стены. — Этот человек принадлежит «Норвегии».

Музыка не стихла, зато смеха и разговоров как не бывало.

В штаб-квартиру с бесцеремонностью, ошеломившей ее хозяев, вошло несколько десантников с эмблемой «Норвегии». Все они были в доспехах и при оружии, тогда как из остальных мало кто был полностью экипирован для боя.

— «Норвегия», — пробормотал кто-то. — Убирайтесь отсюда, подонки!

— Имя и фамилия! — взревел невысокий коренастый офицер с грубым голосом. — Отвечай…

— Не то ты всех перестреляешь, — насмешливо подхватил солдат.

Коренастый офицер нажал кнопку кома, прикрепленного к его плечу, и что-то сказал. Музыка мгновенно утихла. Затем офицер обернулся к дюжине своих десантников и махнул рукой. Отделение развернулось веером и взяло оружие на изготовку.

Коренастый неторопливо обвел бар взглядом.

— Вы не в том положении, когда можно хамить. Лучше наведите порядок в этом притоне. Если я здесь найду кого-нибудь из наших, шкуру спущу. Есть такие? Не слышу!

— Катись отсюда! — закричали ему. — Это территория «Австралии»!

— Пленных — сюда! — скомандовал коренастый.

Никто не пошевелился. Стволы поднялись, раздались возгласы возмущения и ярости. Сквозь красную пелену Дэймон смотрел, как двое из дюжины подходят к нему и Джошу. Сильная рука ухватила его за правое предплечье, дернула, потащила к двери. Джош тоже шел, не сопротивляясь, — пока они вместе, дергаться ни к чему. Им осталось только держаться друг за друга, все остальное потеряло смысл.

— Увести, — приказал коренастый. Дэймона и Джоша вытолкали наружу и торопливо повели по доку. В баре осталось только двое рядовых десантников с «Норвегии» и офицер.

Другую группу солдат с «Норвегии» пленники увидели не раньше, чем поравнялись с выходом из сквозного коридора.

— Взяты в «Маккарти», штабе «Австралии», — громко объяснил женский голос. — Ди их отобрал. Там нужны наши. Быстро!

Десантники пустились бегом, часть конвоя — вдогонку за ними. Четверо оставшихся повели пленных к воротам в синий док.

У ворот стояли часовые.

— Пропустить! — приказал офицер из конвоя, указывая большим пальцем через плечо. — Там назревает мятеж.

Часовые носили эмблему «Австралии». Они неохотно открыли аварийный шлюз.

За следующей дверью лежал синий док, где рядом с «Индией», «Австралией» и «Европой» стояла «Норвегия». У Дэймона кружилась голова, уже давала о себе знать боль от ушибов. В синем доке обитали одни военные, даже на погрузке трудились солдаты в робах.

Перед пленниками и конвоирами открылся люк «пуповины», соединяющей «Норвегию» с доком. В прохладе воздушного шлюза их встретили десантники с эмблемой «Норвегии».

— Толли! — удивился один из них и добавил, ухмыляясь: — С возвращением, Толли!

И тут Джош вырвался и бросился назад. Поймали его только в середине «пуповины».

Сигни оторвала взгляд от клавиатуры и убавила громкость кома, передававшего доклады из доков, от ее патрулей. С недоброй усмешкой она отметила про себя, что Толли изрядно поистрепался. Небрит, нечесан, весь в крови. Вдобавок — синяк на подбородке.