Владислав Покровский: Курьер. Книга первая [СИ]

Его лицо исказила гримаса бешенства, голос опустился до явственного рычания, судя по всему гвардеец едва сдерживался, чтобы не оглушить меня парализатором. "Тоже мне, — подумал я, — дилетант, комедиант. В Пермском училище клоунов небось обучался. Ярость он мне тут разыгрывает. Ты мне отпечатки пальчиков предъяви, а коли нету таких, то и не плюйся. А таких точно нету, вон глаза так и косят на выход из палатки, доклада ждёт, а его всё нет и нет…".

— Господин верх-мастер, — мой голос задрожал и сделался плаксивым, — что вы?! Какие дружки, говорю вам, я служащий порта, здесь в "Лукулле" чистильщиком работаю. Коли не верите, спросите у Карте?са Бо?рма, он надо мной начальник. Имя моё Думла?н Ра?би, чистильщик я… Какие дружки, господин лидер?! Какая работорговля?!

— Какой я тебе, к Безымянному, лидер? — рука, вцепившаяся в меня, наконец, разжалась и отпустила моё предплечье.

Я отступил назад, пугливо озираясь, и потёр руку, губа моя подрагивала, мне очень хотелось закричать, зарыдать и убежать куда глаза глядят. Мастер презрительно скривился, едва не плюнул снова под ноги, однако предупредил:

— Не вздумай убегать, враз догоню и все ноги переломаю! Ты у меня сейчас на большом подозрении, парень…

Из палатки высунулась голова ещё одного патрульного с роскошными усами на породистом лошадином лице и печально помотала сама собой, мастер напрягся, я тоже.

— Ладно, парень, повезло тебе сегодня, — прорычал, повернувшись, гвардеец мне в лицо. — А теперь вали отсюда быстро, пока клирики не прибыли! И запомни, я проверю твой гадюшник, и если выясню, что никакого Думлана Раби и Картеса Борма не существует, я тебя из-под земли откопаю и тогда уж точно убью! А теперь пошёл вон!

Я помедлил, страх окончательно заморозил мозги недалёкого чистильщика бара "Лукулл", и он не знал, что делать дальше: окончательно пасть духом и позволить гвардии забрать себя или же бежать со всех ног подальше от этого страшного, ужасного и могучего мастера, забежать в кладовку, запереться там и тихо-тихо страдать в обнимку с роботами-уборщиками и автоматическими швабрами, страдать и тихо ненавидеть этих чёрно-серебряных за их власть, хамство и полную безнаказанность. Бедный Думлан Раби не знал, как поступить… С ответом его выручил мастер патруля.

— Да пшёл прочь отсюда! — гаркнул он и чувствительно приложил утяжелённым ботинком мне пониже спины, придав ускорения.

Я едва не упал и быстренько отбежал подальше, обернулся, успев заметить, как мастер входит в палатку, как закрывается за ним полог, и тут меня закружила, завертела толпа, разлившаяся как река в половодье по Айзису. Я позволил себе, наконец, разогнуться, вдохнуть полной грудью, согнать с лица раболепную улыбочку и зауважать себя. Эх, умею же, когда хочу. Не зря ведь меня когда-то многие гордо называли Андрей Первозванный, но, увы, это было ещё в театре, в годы горячо и пылко любимой молодости, мои выходы на сцену… М-да… Сейчас же мой талантик спас меня от подозрений гвардейца и избавил от невообразимой бумажной и следственной волокиты. О клириках и Инквизиторах я вообще молчу: их боится вся Система и за дело боится. Белая Башня — своеобразная инквизиция при марсианской церкви Триединого. В Федерации, на Плутоне, Венере, Юпитере да и везде практически уже позабыли о вере, о религии, о Боге и о богах, постоянные упоминания "Слава Триединому", "Во славу твою, Извечный" и прочие, связанные с упоминанием Триединого, носят спорадический характер и скорее пародийны, нежели несут какой-либо религиозный контекст. На Марсе всё не так: есть церковь, есть храмы, монастыри, соборы, есть даже Базилика на экваториальном плато близ Мара?ха (нынешняя столица Марса), одна вера, есть её толкования и вероучения и есть… Белая Башня. С каким удовольствием Инквизиторы берутся за всех подозрительных, а особенно за рабо- и наркоторговцев, описывать я не буду. Одни только способы добывания информации, которые используют Инквизиторы, могут вызвать продолжительную бессонницу и паническую боязнь всего острого и режущего.

Занимая место в очереди на поезд, я загривком вдруг почувствовал острый взгляд, от которого зачесалось у меня под лопаткой, так будто под неё уже были готовы воткнуть нож. Захотелось обернуться, однако усилием воли я сдержался, ничем не выказав тревоги. Если это мастер патруля, то пусть смотрит, пусть только попробует доказать, что я это не я, что на меня можно свалить вину за разборки среди работорговцев, отпечатков моих пальцев там уже нет (не первый день на свете живём, школа "Лукулла" и тамошних мордобоев быстро делает из пельменя человека), а касательно имени и должности чистильщика… Ха, пусть проверяет, в "Лукулле" статистика напрочь расходится с официальной, бывает, что по одному имени проходят два, а то и три совершенно разных человека, так что… Другое дело, если это не мастер мне спину взглядом буравит… А кто тогда? Я почесал лопатку и аккуратненько так, не спеша, лениво обернулся, мазнул взглядом уставшего от трудовых дел человека по толпе, однако… Нифига я не нашел. Никого и ничего. Бывает же такое… Ой, бывает. Очередь за мной здоровая тянется, марсианские поезда всегда напоминают мне родные российские, которых можно ждать и два часа и пять минут, как повезёт, люди само собой злы и раздражены, но, могу поклясться, что смерти никто из них мне не желает, значит не оттуда мне в спину нож хотят воткнуть. Но вот откуда?