Станислав Лем - Человек с Марса

- И долго вы еще намерены пытать нас, возбуждая любопытство? проговорил Линдсей. - Пожалуйста, профессор, ответьте наконец на этот миллион вопросов.

- Дорогие мои, не думайте, будто я забыл о том, что наш друг, инженер Финк, сидит на третьем этаже и вынужден, похоже, выполнять приказы ареантропа, который что-то там творит... замышляет... не знаю, против ли нас, против ли человечества? Что мы можем сделать?

- Взорвать дом, - крикнул вдруг Фрэйзер. - Мины подложены под фундаменты с позавчерашнего вечера. Главный запал по указанию профессора питается не от сети, а от аккумуляторов...

- Только, пожалуйста, без меня, или вы хотите отправить всех на тот свет только потому, что профессору грезится героическая смерть? - с дрожью в голосе спросил Джедевани. Мне показалось, что он был в ярости.

- Успокойтесь и сядьте, - улыбнулся профессор. - Это уже в крайнем случае. Рубильник рядом. Я не забывал о нем ни на минуту. Благодарю вас, Фрэйзер. Он ведь был у меня под рукой в ту критическую минуту, когда марсианин отшиб у меня ум, прежде чем одним прикосновением послать нас всех на Марс.

- То есть? - крикнули мы, а я добавил: - Профессор! И вы не включили рубильник? Я б это сделал, ведь я шотландец!

- А я ждал, - сказал профессор. - Я рассуждал просто: зачем ему нас убивать? Какая ему от этого польза? Я уже знал, что он - чертовски умное создание и ему нет нужды нас убивать, потому как корысти ему с этого никакой, ничего плохого мы ему уже сделать не могли, а убивать ради удовольствия? Увы, я верю, что такое свойственно только человеку, добавил он тише. - Я хотел испить до конца чашу сию, и не сожалею. Не знаю, возможно, наш гость, используя несчастного Финка, готовит аппараты для уничтожения мира, возможно, они хотят всех нас прикончить, чтобы колонизировать Землю, ибо им у себя тесно.

Я встал.

- Хорошенькое дельце! А мы сидим себе и в ус не дуем. Нет, пока я еще могу хоть мизинцем пошевелить...

- Садитесь, садитесь! Почему же вы не пошевелили мизинцем утром? сказал профессор. - Что делать, он сильнее нас. Вы обратили внимание: время для него - совсем не то, что для нас. Как я установил, ему понадобилось меньше секунды, чтобы записать два металлических цилиндра... И это еще не все. Коснувшись щупальцем - а это отняло у него всего несколько мгновений, - он погрузил нас в состояние поразительного сна или гипноза, содержание которого для каждого он создал и передал почти моментально. Наши мысли, дорогие коллеги, по сравнению с интеллектуальными процессами марсианина ползут как улитки. Разве вы не понимаете, что даже при всех прочих равных условиях он способен познать тысячи истин, пока мы познаем одну?

- Профессор, - сказал я, - мы знаем, вы правы. Он сильнее. Поэтому говорите, ответьте на вопросы, поставленные вами же.

- Друзья мои, - ответил Уиддлтон, - мне ужасно тяжело. Так просто что-либо уничтожить и так трудно потом исправить ошибку. Существуют различные истины: есть созидающие, но есть и разрушающие. Поэтому я в нерешительности...

- О чем вы? Я вас не понимаю. Они пьют кровь? Режут друг друга? Может быть, съедают? - сказал я. - Давайте, смело, профессор, нам это знакомо... Все это есть и на Земле, так чем же можно нас поразить? Смешно...

- Нет, дорогой друг, не смешно, а страшно, - возразил профессор, - ибо то, что я видел, разрушило мои представления о многом, может быть, обо всем. Внешне я вроде бы остался прежним, верно? Однако я отличаюсь от вас. Я уже знаю, в чем цель и смысл жизни. - Он замялся. - Я побывал в южном полушарии Марса, - сказал он и громовым голосом добавил: - Кто-нибудь из вас еще был в южном полушарии?

- Я видел то же, что и Макмур, - заметил Фрэйзер.

- И я, - подтвердил Линдсей. - Видел сеть каналов, заполненных какой-то жидкостью, машины... Говорите, профессор, говорите...

Старик наклонился, лицо у него побледнело.

- Да, я был в южном полушарии, - повторил он таким странным голосом, что мне стало не по себе.

- И что вы там, черт побери, видели?

Профессор раскрыл рот. В этот момент дверь отворилась и какое-то качающееся, трясущееся тело ввалилось в зал, сделало несколько шагов и повалилось на пол.

- Доктор! - крикнул я. - Доктор!

Он лежал без сознания. Из рассеченного лба текла кровь, рисуя темную полоску на бетоне.

Мы пытались привести его в чувство. Я вытащил у него из кармашка футляр с ампулами - все были разбиты. Он дышал очень поверхностно, хрипло. Удивительно, как ему удалось собственными силами добраться до зала.

- Где Бэрк? - спросил кто-то.