Александр Иванов - Сеть дронов

– Действительно не мудрёно, и... грубовато. Нарушается этика Игры. Нам не следует забывать, что это всё-таки игра. А в игре недопустимо действовать неигровыми методами. Это ваше «читерство», должно быть очень веско аргументировано. Этак и они, чего доброго, захотят воздействовать на него в реале. А нам придётся, в реале, его охранять. Начнутся взаимные акты и контракты. Сами знаете, как оно бывает, когда теряется контроль над обстоятельствами. Так мы, не дай Бог, выйдем в область ответственности... Сами прекрасно знаете кого. И тогда всем будет оч-чень неуютно. Кстати, а вы уверены, что этот «чёрный дрон», и есть один из пропавших два года назад из нашей лаборатории на Острове, прототипов Корнея? Они ведь считаются уничтоженными, не существующими в реальности. И по нашим данным особой ценности не представляли и тогда. А сейчас ещё и морально устарели.

– Я в курсе этой истории, потому и решил всё проверить. Сейчас мы почти убедились, что он именно один из тех прототипов и есть, поэтому примем все возможные меры к его возращению в э... ваше ведомство. Для меня это дело чести. Тем более что, ведущим специалистом проекта был Корней. А он, как вы помните, мой близкий друг.

– Да, я знаю. Эти ваши юношеские игры в двенадцать «К». Весьма романтично. В нынешнее время такое поведение не вызовет понимания со стороны окружающих.

– Согласен с вами. В наше время тоже не все отличались подобным альтруизмом. Кстати, мой друг сейчас в тяжелом состоянии – уже больше года он лежит в коме. Состояние хоть и тяжелое, но стабильное. Почти полная атрофия двигательных функций. Дышит, правда, сам. А вот кормят его искусственной жидкой пищей. Удивительно то, что медицина фиксирует активную мозговую деятельность, почти на обычном уровне. Словно он просто спит.

– Даже так. Интересно. А он не подключен к сети дронов, случайно? Вы, кажется, проводите эксперименты со стар...шими товарищами на предмет стимуляции мозга?

– Нет, что вы, конечно не подключен. Он же не может контактировать, он без сознания. Мы пытались его поддержать, но, увы, было уже поздно. Он впал в кому уже после того, как его группа прототипов пропала. У него был удар, на этой почве. А до того он на здоровье не жаловался. Сами понимаете – вложил в свои творения душу и сгорел на работе. Обычное явление.

– Вы предполагаете здесь связь – пропавшие прототипы и его кома? Может быть, может быть. Но мы в своё время не нашли ничего. Тогда же, кстати, исчез из ремонта один полевой дрон, безоружный, но... Нас это обеспокоило больше. Но потом дрона списали на выявленного в тот момент «крота» в нашем окружении, а часть прототипов нашли в обваленном штреке, в Первом Бастионе. И решили, что остальные так же похоронены под тем обвалом... Я тогда ещё не командовал, и у меня нет уверенности, что мой предшественник просто не замял дело. Но и сомневаться в его действиях причин у меня тоже нет.

– Возможно, что и нет связи. Но, меня беспокоит подозрительная активность «головоглазов» в этом направлении, особенно то, как они, очень уж убедительно доказывали, что дрон их собственность. Слишком убедительно. И то, как они реагировали на возможную утечку информации в виде сбежавшего свидетеля. И та настойчивость, с которой они добивались его участия в поисках пропажи. Слишком, знаете ли, нервно. И потом, разве вы слышали, что-нибудь, о сбегающих дронах? И, если это не фантазия нашего молодца, то что? Очень уж нам не хочется остаться в дураках, в случае, если тут есть хоть доля правды. Вот мы и приняли решение разработать ситуацию. И вот вам, пожалуйста – очередная нервная реакция. Кстати, у них есть разрешение на использование «глушилки»?

– Конечно, нет. Ну, вы ведь знаете, отношение Запада к законности – только если им это выгодно. Их двойные стандарты распространяются даже на Остров. Они умудряются и сюда протаскивать свою политику. И очень обижаются, если им на это указывают. Скажите ещё спасибо, что они не использовали парализаторы. Но мы не будем впадать в истерику по этому поводу. Вот, если у нас появятся неопровержимые доказательства их причастности к пропаже дронов и попытке умыкнуть их с Острова, то тогда мы их прижмём. Точнее вы прижмёте. Проведение этой операции поручено вам. Теперь уже официально.

– Благодарю за доверие. Буду держать вас в курсе, как обычно.

– Пожалуй, я вам дам своего резидента. В поддержку. Того, кто занимался нашим юношей.

– Особой необходимости в этом нет. Но, всё равно, спасибо. Что у вас сейчас в бокале, виски?