Павел Амнуэль - Что там, за дверью?

Найти частоту, а потом…

Перед тем как в глазах блеснул последний луч заходившего солнца — из окна спальни открывался замечательный вид на Гудзон, — Себастьян успел нажать на курок.

Был ли выстрел, он так и не узнал.

— Конечно, в нас это есть, — убежденно сказал Себастьян. — Квант времени, говорите? Очень маленькая величина, согласен…

— Очень маленькая… — грустно улыбнулся Форестер и налил себе еще коньяка — немного, на один глоток или на три, если очень растянуть удовольствие. — Вы даже не представляете себе, Басс, насколько маленькая. Сейчас мы можем измерять промежутки времени, равные триллионной доле секунды. Квант времени в миллиарды триллионов раз меньше. Люди обычно даже о миллиарде имеют туманное представление, а тут… Пройдут сотни лет, прежде чем физика…

— О чем вы говорите! — воскликнул Себастьян. Он уже третий час пытался убедить Форестера в том, в чем сам с некоторых пор был совершенно уверен. Женщины в большой комнате обсуждали платье, в котором появилась на вручении «Оскаров» Моника Шеппард, из-за закрытой двери слышны были взрывы возмущения, перемежаемые взрывами смеха. Элен уложили сегодня спать пораньше, и Себастьян хотел сказать Фионе, что от шума девочка может проснуться, Памеле напоминать об этом бесполезно, она просто не в состоянии сдерживать эмоции, а если Элен проснется, то вечер пропал — дочь начнет хныкать, придется все бросить и рассказывать сказку, обязательно ту, которую она сама выберет и будет подправлять каждое слово, вмешиваться в каждую ситуацию, а когда наконец заснет, то во сне будет с кем-то разговаривать и не всегда на понятном языке.

— О чем вы говорите, Дин, — повторил Себастьян. — Я уверен, что, если продолжить эксперимент, мы добьемся успеха. Вы подходите к проблеме формально, а я предлагаю обходной путь.

— Обходной? — хмыкнул физик. — Вы предлагаете штурмовать проблему с другого конца, только и всего. Хорошо, поставим мы вас перед камерой, делающей сотню тысяч кадров в секунду. Вы представляете, насколько человек медлительное существо? За три секунды вы успеете щелкнуть пальцами, и этот процесс растянется на триста тысяч кадров, которые потом будет безумно скучно просматривать.

— Но вы же…

— Мы! — оживился физик. — Мы снимаем быстротекущие процессы: полет пули, например. Я вам признаюсь, знаю, что вы не станете распространяться: надеюсь получить под эту программу грант военных. Я бы понял, если бы вы захотели сделать серию фотографий падающей со стола чашки, это давно известные картинки, но действительно эффектные, согласен. В любом учебнике…

— Господи, — сказал Себастьян, — вот чего я не могу понять! Почему я прошу вас, физика, сделать то, что представляется таким естественным? Вы занимаетесь быстрыми процессами шестой год…

— Пятый, — учтиво поправил Форестер.

— Разве? — удивился Себастьян. — Мне казалось… Вы же познакомились с Фионой в две тысячи шестом, а поженились в седьмом, верно? И тогда вы уже занимались скоростной фотосъемкой…

— Тогда у нас была камера на три тысячи кадров, — кивнул Форестер. — По сравнению с нынешней — земля и небо!

— Вот именно! И вам ни разу не стало любопытно — что вы увидите, если посадите перед камерой человека?

— Басс, — терпеливо проговорил Форестер, — я вам уже который раз объясняю: восприятие времени человеком настолько медленное…

— Да слышал я это! — взорвался Себастьян. — И я тоже сколько раз повторял вам: человек способен принимать решения, а пуля, которую вы снимаете, — нет!

— Ну и что? Если существует Мультиверс, о котором вы все время толкуете, то и пуля в разных ветвях должна вести себя по-разному, поскольку в каждом квантовом процессе волновая функция раздваивается, и всякий раз рождается новая вселенная. Если бы что-то происходило, я бы видел это и на фотографии движения пули. А я не вижу — это быстрый, но непрерывный процесс. Приезжайте ко мне в лабораторию, и я вам покажу на компьютере…

— Был я у вас, — поморщился Себастьян, — и никогда больше…

— Были? — удивленно поднял брови Форестер. — О чем вы говорите, Басс? Я который уже год вас зову, а вы…

— Был… — пробормотал Себастьян. Он знал, что Форестер прав, и не мог понять, почему ему так не хотелось оказаться в настоящей физической лаборатории, увидеть, как… вламываются в комнату полицейские… воспоминание промелькнуло так быстро, что Себастьян не успел ухватить его даже за кончик, но теперь он почему-то точно знал: да, был он там, был и никогда больше не захочет…