Максим Волосатый - Антидот к паранойе

– Давай, запускай следующую партию, – Декстер выбросил досмоленную до фильтра сигарету, заканчивая короткий перерыв, и махнул рукой старшему из космоштурмовского конвоя, обеспечивающего порядок при прохождении карантина.

Нет, понятно, что уничтожать целый город – занятие то еще, да и не планировал никто, если честно, этим заниматься. Но звучало все более чем угрожающе.

А на самом деле расчет Шойса строился на том, что Таиксана, в чьем бы теле он ни находился, вряд ли обладал информацией относительно возможностей «Харона». Одно дело громко заявить, мол, вот мы сейчас тут все уничтожим, и совсем другое – осуществить это на практике. Разрушение города залпами крейсеров с орбиты вовсе не гарантировало полное и безусловное уничтожение всех оставшихся жителей, это вам скажет любой космоштурм, хоть раз участвовавший в боевых операциях. Все равно где-то да останется подвал, щель, овражек в парке или еще что-либо подобное, где останутся уцелевшие. И также нет никакой гарантии, что зачищающие город подразделения космоштурма найдут спрятавшегося человека. Но, как уже говорилось, надежда была на то, что Таиксана этого знать не может. Тем более, что в альтернативе он получал более чем серьезную возможность вырваться на орбиту. Ну, по крайней мере, должен был так думать. Декстер отдельно настоял, чтобы ретрансляторы детально описали процедуру карантина. И как можно громче донесли до всех, что никаких специальных сверхъестественных действий предприниматься не будет. Медицинское обследование и бактериологический контроль. Всего лишь. Осмотр и анализы – ничего больше. Слышите, господин из ненашего мира? Никаких экстрасенсов, сплошные врачи. Все для вас. Только выбирайтесь, пожалуйста, наружу. А то мы уже задолбались за вами бегать по всей планете.

– Сюда, пожалуйста, – Декстер показал первому из партии, запущенной в карантинный блок, на стол, уставленный мисками и тарелками. Кряжистый старик, степенно вошедший в помещение, подозрительно посмотрел на сакса.

– Именно так, – Декстер постарался вложить в свою людоедскую улыбку максимум обаяния. – Первым этапом мы просим вас принять вот это.

– Что именно? – старик не сдвинулся с места, рассматривая тарелку, стакан с водой и лежащий рядом с ними странный плоский брикет зеленого цвета.

– На ваш выбор, – с утра Декстер еще источал радушие, сказывалась выучка владельца бара, но сейчас, ближе к вечеру, даже его железная выдержка начинала сбоить. Его улыбка стала больше напоминать оскал, а единственным желанием, сквозящим в его глазах, стало запихать как можно быстрее все приготовленное в глотки эвакуируемого населения «ма-а-аленького» городка. Но увы, увы. Приходилось терпеть. Сам придумал, сам и мучайся. Инициатива в армии гарантированно возвращается к автору.

– Салат, стакан или этот кирпич? – старик явно был настроен на добрую ссору. Во всяком случае, его голос звучал все более и более сварливо, а глаза, смотрящие из-под кустистых бровей, прямо-таки излучали недовольство.

Степа украдкой посмотрел на сакса. Декстер сощурился и набрал в грудь воздуха.

– Давайте я вам чуть-чуть объясню, – все же сакс уважал старость. Был бы тут кто другой, добром бы дело не кончилось, но со стариком Шойс решил не связываться. – Вот это, – сакс широким жестом обвел стол, – является непременным условием прохождения карантина.

– И что? – явно нарываясь на ссору, перебил его старик.

– А ничего, – Декстер вдруг успокоился. Просто успокоился, и все. Перегорел? – Не съедите предложенное – не выйдете отсюда. Просто, да?

– А если…

– Не если, – сакс не стал длить ссору. – Не едите, не проходите карантин. А начнете бузить…, – Декстер сделал знак, и стоящие по углам карантинного блока космоштурмы в полной боевой (читай в убээсах) подняли импульсники.

К счастью (его), дед внял. Помолчал секунду и двинулся к столу. И уже на подходе, просто так, чтобы не подчиняться насилию молча, проскрипел:

– По ретрансляторам ничего такого не говорили.

– Не говорили, – усмехнулся сакс. – Но оно есть. Давайте, не задерживайте других.

И в самом деле, не говорили. Степа усмехнулся про себя, глядя, как дед выбирает между сухим, но небольшим брикетом концентрата «общинной» таиксаны, который предлагалось запивать водой, и невероятных размеров тарелкой, полной деликатеснейшего салата. Того самого, который являлся законной гордостью Пепла.

Не только не говорили, но еще и скрывали как можно тщательнее тот факт, что никаких других процедур, кроме кормления таиксаной, не предусматривалось.