Александр Левченко - Экспедиция на Бермуды

- Значит, такова наша судьба, - без тени улыбки отвечает он.

Мои опасения небезосновательны: нас несколько раз окатывает с головы до ног, но награда за это тоже не задерживается.

- Смотри за борт! - кричит мне Влад, и - о чудо! - я вижу в десяти метрах от себя светлое пятно буйка! Еще несколько маневров, и моя рука хватает за вершину белого конуса.

- Канат, быстрее! - кричу я, и через минуту наш катер жестко привязан к бую правым бортом. Я облегченно опускаюсь на сидение: теперь можно не бояться по крайней мере за то, что мы перевернемся.

- Нику, доставай акваланг, - нарушает Влад короткую паузу. Я отстегиваю брезентовый фартук, закрывающий кормовую часть катера, засвечиваю фонарь, цепляю его на какой-то крючок и нахожу Владово снаряжение. Сам хозяин за это время снимает штормовку, перелезает, или точнее, переваливается ко мне, и я помогаю ему одеть акваланг на себя. Наконец все готово, Влад садится на борт и говорит:

- Нику, теперь готовься сам. Если меня не будет минут через двадцать, иди на помощь.

- Хорошо, Влад, а ты будь осторожен, - предостерегаю его, - помни о декомпрессии. При подъеме не забудь останавливаться.

Влад молча кивает головой и исчезает во тьме разбушевавшегося моря, а я достаю второй акваланг, кажется, Алека, и начинаю медленно, как только могу, его одевать. В конце концов все на мне, даже маска с дыхательной трубкой на лбу, но, судя из показаний часов, не прошло ещё даже половины отведенного времени. Мысленно я давно уже там, под водой, где вместе с Владом стараюсь проникнуть на станцию и достать её энергетическое сердце, которое почему-то воображается мне большим черным ящиком. "Боже мой, а как же Влад поднимет его на поверхность, он ведь ранен?!", - вспыхивает вдруг в голове. Я начинаю беспокоиться ещё больше, и тут новая черная мысль молнией пронизывает меня: а что, если вход в станцию находится на той части поверхности, которая прижата ко дну?!

Часы притягивают взгляд, будто магнит, и я огромными усилиями оттягиваю тот миг, когда уже станет совсем невмоготу и рука сама поднимется к глазам. Однако всех моих усилий хватает лишь на минуту-другую. Двенадцать... тринадцать... пятнадцать... шестнадцать... Я весь дрожу от нервного возбуждения, но если Влад сказал, что через двадцать, то нужно потерпеть ещё четыре минуты.

- Нику... - неожиданно слышится за спиной голос, едва выделяющийся на фоне штормовых шумов. Вот кретин, упрекаю сам себя, бросаясь туда: так зациклился на неизбежности своего погружения, что следил только за левым бортом. Влад висит на одной руке, второй держит фонарь, и у меня внезапно холодеет в животе: а где же энергетическая установка?! Вопрос застревает в горле, и я молча втягиваю своего друга в катер.

Влад садится просто на днище, прислоняется спиной к борту и закрывает глаза. Я не отваживаюсь спросить его о результатах погружения и тоже опускаюсь на мокрое деревянное покрытие. Вокруг нас свищет ветер, плещется вода и сечет мелкий дождь.

- Нику, - произносит наконец Влад, - слушай меня внимательно.

Он мог бы этого и не говорить, я и так ловлю каждое его слово, но, судя по голосу, речь пойдет о слишком серьезных вещах.

- Я сделал почти все, что было необходимо, - говорит Влад и после этих слов, расстегнув кожаную сумку на свинцовом поясе, вытягивает из её небольшую плоскую коробку. - Вот она.

Я чувствую, как мои глаза округляются, губы ползут куда-то в сторону, а плечи медленно поднимаются вверх. Как, это та вещь, в которой сконцентрирована колоссальная энергия?

- Да, Нику, - едва усмехается Влад в ответ на мой немой вопрос, - это - энергетическая установка. Осталось решить, что с ней делать дальше.

- Первым делом нужно отсюда выбраться, а потом будем решать, - говорю я и сразу же поправляюсь: - ты будешь, - и начинаю подниматься.

- Подожди, Нику, - отрицательно качает головой Влад, - у нас есть ещё немного времени. Мой последний выбор труден, как никогда.

Я не совсем понимаю его, но слово "последний" режет слух, будто лезвие бритвы.

- Что ты хочешь... - начинаю я и тут же смолкаю, видя поднятую руку Влада.

- Самым надежным было бы просто уничтожить установку, - говорит он, как бы размышляя вслух, - но тем самым я оставлю планету в состоянии неуверенности на долгое, очень долгое время. А это - постоянное напряжение, постоянное ожидание наихудшего для многих, многих людей... Ликвидация последний способ, когда уже не останется больше ничего... А у меня есть ещё одна возможность...

Он поднимает голову, смотрит мне в лицо, и я понимаю, что у него есть последняя надежда, и эта надежда связана со мной.