Александр Левченко: Наедине с самим собой

Господи, Боже мой... Неужели все это правда? Я опустился на кровать и, прислонившись спиной к изголовью, уставился в стену застывшим взглядом. Казалось, я перенесся в сказку, где главный герой часто попадает в безвыходные ситуации, но всегда спасается в последний момент.

- ...Конечно, во всем этом кроется немалый риск, - Елена, похоже, немного повысила тон, чтобы вернуть меня к действительности. - По расчетам наших специалистов, вероятность удачного завершения эксперимента составляет всего лишь семьдесят процентов. Так вот, торопить вас мы не будем, подумайте несколько дней...

Горячая волна ударила мне в лицо. О чем она говорит, какие несколько дней?! А если больше никто не придет?!! Я мигом сорвался на ноги и воскликнул:

- Чего тут думать, я согласен! Давайте, что там нужно подписать?

...Воспоминания, пронесшиеся перед моим внутренним взором, были столь яркими, будто все это происходило только вчера. Коренастый бородач с невозмутимым лицом закончил наконец видеофонный разговор и медленно повернулся ко мне. Встретившись с ним взглядом, я понял: начинается.

В животе появился неприятный холодок, во рту внезапно пересохло, и я, нацедив из сифона газированной воды, несколькими глотками опорожнил стакан. Потом встал, снова посмотрел на бородача, и тот утвердительно кивнул головой. Двое похожих на штангистов ребят в белых халатах отложили в сторону газеты и тоже вопросительно посмотрели на товарища. Тот жестом показал на дверь.

В этом проклятом учреждении со мной и даже при мне почти не разговаривали. Что же, я все понимаю: кому захочется говорить в присутствия убийцы, который хладнокровно лишил жизни семерых ни в чем не повинных людей. И я сам, беспрекословно приняв это правило поведения, ни к кому не обращался первым. Единственная только вещь вызывала у меня досаду: ниоткуда нельзя было узнать, что именно со мной собираются делать и к чему конкретно нужно готовиться.

Где-то раньше я читал, что якобы при телепортации вещество, из которого состоит перемещаемый объект, превращается в энергию и в таком виде передается к приемнику, где происходит обратный процесс. Конечно, никто не стал бы мне детально объяснять, как все это делается, но даже какие-нибудь мелочи или совсем несущественные детали могли бы значительно облегчить ожидание эксперимента. Однако единственным человеком, у которого я бы отважился спросить о чем-либо подобном, была Елена, но наша первая встреча оказалась и последней.

Мы вышли из комнаты и двинулись по коридору, я - посредине, а слева и справа - молчаливые парни-штангисты. Здесь также приходится ходить под конвоем, хотя и совсем не таким, как в тюрьме: чувствуется другой уровень, наверное, задействована служба безопасности. Ну что ж, теперь уже недолго, ещё немного - и я стану свободным, практически совершенно свободным человеком! Пусть нужно будет куда-то выехать, постоянно находиться под надзором полиции, декларировать каждую поездку за пределы места жительства - но сколько же всего можно! Прогуляться по улице самому, без конвоя, сходить на футбол, посидеть возле телевизора, выпить кофе с коньяком! Сколько самых разнообразных вещей будет можно! Но почему же тогда ноги понемногу наливаются свинцом, а сердце с каждым шагом бьется все быстрее и быстрее? Неужели из-за этих жалких тридцати процентов?

Мои спутники завели меня в кабину лифта, и я почувствовал, как мы опускаемся вниз. Вот наконец остановка, двери разошлись, и перед глазами новый коридор, но уже не безлюдный, а заполненный возбужденными научными сотрудниками. Мое появление - это сигнал для них, и скоро мы снова лишь втроем. Поворот направо, несколько шагов за тяжелую приземистую дверь - и сердце вмиг очутилось в животе. Прямо передо мной, посреди большой комнаты стоял мрачный металлический параллелепипед, к которому со всех сторон тянулись разнокалиберные трубы и кабели. Вот она, телепортационная камера!

В помещении, кроме нас, - ещё несколько мужчин в свежевыглаженных белоснежных халатах. Ты смотри, для них это, оказывается, немалый праздник. Один из ученых нерешительно подступил ко мне и, стараясь избежать моего взгляда, произнес какую-то фразу, закончившуюся вопросительной интонацией. До сознания доходили только отдельные слова, но тем не менее я знал, что должен в последний раз подтвердить свое согласие. Итак, да или нет?

- Да, - ответил я без раздумий, однако, странная вещь, не услышал ни звука. Научный сотрудник сперва растерялся, но потом все понял и жестом пригласил меня к столу. Я взял ручку и, не читая, подписал два документа: о своем согласии стать объектом эксперимента и о неразглашении его тайны. Ученый удовлетворенно кивнул головой, решился наконец поднять глаза и, произнеся: "Ну, счастливо", вернулся к своим коллегам. Двое парней двинулись ко мне, и один из них ещё с ходу неожиданно промолвил: