Жюль Верн - Детская библиотека. Том 61

— Уж не поднимаемся ли мы прямо к накаленному добела очагу? — воскликнул я, когда жара еще усилилась.

— Нет, — ответил дядюшка, — это невозможно! Невозможно!

— Однако, — сказал я, дотрагиваясь до стены, — стена раскалена!

В это мгновение моя рука коснулась воды, и тотчас же я ее отдернул.

— Кипяток! — воскликнул я.

Профессор ответил гневным движением.

Тут мною овладел непреодолимый ужас, который уже не покидал меня. Я чувствовал, что надвигается катастрофа, какой не могло бы представить самое смелое воображение. Эта мысль, сначала смутная, постепенно овладела моим сознанием. Я отгонял ее, но она упорно возвращалась. Я не осмеливался формулировать ее. Но несколько невольных наблюдений подтвердили мое убеждение. При неверном свете факела я заметил движение в гранитных пластах; очевидно, готовилось совершиться какое-то явление, в котором играло роль электричество. И эта невероятная жара, эта кипящая вода!.. Я хотел взглянуть на компас…

Компас обезумел!

Да, обезумел! Стрелка прыгала от одного полюса к другому резкими скачками, пробегала по всем делениям круга и затем возвращалась обратно, как будто с ней приключилось головокружение.

Я хорошо знал, что, по общепринятым теориям, кора земного шара никогда не находится в состоянии полного покоя; изменения, происходящие под влиянием распада безрудных пород, постоянного движения водных масс, действия магнетизма производят постоянные перемещения в земной коре даже тогда, когда существа, рассеянные по ее поверхности, и не подозревают об этой внутриземной деятельности. Следовательно, это явление не испугало бы меня, по крайней мере не породило бы в моем уме страшной мысли.

Но другие факты, некоторые sui generis [23] Своего рода (лат.). характерные подробности, не могли меня вводить в заблуждение. С ужасающим нарастанием повторялся невыносимый грохот. Я мог сравнить его только с шумом, который производят множество повозок, быстро несущихся по мостовой. Это были непрерывные раскаты грома.

Затем магнитная стрелка, сотрясаемая электрическими явлениями, подтверждала мое предположение. Древние слои земной коры грозили распасться, гранитные массивы сомкнуться, трещины исчезнуть, пустоты заполниться, и мы, бедные атомы, обречены быть раздавленными этим грозным извержением!

— Дядюшка, дядюшка, мы погибли! — закричал я.

— Что еще за страхи овладели тобою? — спросил он с удивительным спокойствием. — Что с тобой?

— Что со мной? Да посмотрите же, как шатаются эти стены, как гранитные пласты расходятся, какая стоит тропическая жара! А кипящая вода, а эти сгущающиеся пары, а скачущая магнитная стрелка, — все эти признаки землетрясения!

Дядюшка тихо покачал головой.

— Землетрясения? — спросил он.

— Да!

— Мне кажется, мой мальчик, что ты ошибаешься!

— Как? Вы не понимаете смысла этих признаков…

— Землетрясения? Нет! Я ожидаю лучшего!

— Что вы хотите сказать?

— Извержения, Аксель!

— Извержения? — воскликнул я. — Так мы находимся в жерле действующего вулкана?

— Я так думаю, — сказал профессор улыбаясь, — и это самое, лучшее, что может ожидать нас!

Самое лучшее! Не сошел ли дядюшка с ума? Что это означало? Откуда такое спокойствие, почему он улыбается?

— Как! — воскликнул я, — мы захвачены извержением? Судьба выбросила нас на путь вулканических излияний расплавленной лавы, раскаленного камня, кипящей воды! Мы будем вытолкнуты, выброшены, извержены, подняты на воздух вместе с обломками окал, дождем пепла и шлака, в вихре пламени! И это самое лучшее, что может с нами случиться?

— Да, — ответил профессор, поглядев на меня поверх очков. — Ведь в этом единственная наша надежда вернуться на поверхность Земли.

Тысячи мыслей толпились в моей голове. Дядюшка был прав, безусловно прав, и никогда еще он не казался мне более смелым и более убежденным, чем в этот момент, когда, ожидая извержения, с таким поразительным спокойствием взвешивал все шансы.

Между тем мы все время поднимались. Вся ночь прошла в этом восходящем движении. Окружавший нас грохот возрастал. Я задыхался, мне казалось, что пришел мой последний час. И тем не менее человеческое воображение так своеобразно, что я предавался поистине ребяческим фантазиям. Не я владел своими мыслями, а они увлекали меня!

Нас, очевидно, выбрасывало извержением вулкана; под нами была кипящая вода, а под водой слой лавы, скопление обломков скал, которые на вершине кратера будут разбросаны по всем направлениям. Мы, положительно, находились в жерле вулкана, в этом нельзя было сомневаться.