Джордж Локхард - Восход Чёрного Солнца (Диктаторы - 1)

жизни я в гневе не смог удержать себя, и разорвал книгу. Но ещё долго

в голове огнём светились строчки, где рассказывалось, как Турин

"потоптал конём сотню малых змеёнышей, и вызвал на бой чудовище

поганое". Причём у входа в пещеру была устроена ловушка, и

несчастный дракон, обезумев при виде смерти своих детей, не заметил

её. Огромный ствол дерева упал ему на шею, и придавил к земле. Тогда

великий герой спокойно ("он был храбр, и могуч, светлый Турин!")

подошёл к своей жертве (детская книга!!!), и победил в честном бою,

пронзив глаза дракона мечом. Автор с особой гордостью писал про

героизм Турина - тот убил беспомощного и едва живого от горя дракона

всего одним ударом, "вогнав лезвие глубоко в мозг чудовища". А затем

герой снял с несчастного шкуру, и съел его язык, научившись тем самым

понимать зверей и птиц...

Что меня шокировало сильнее всего - вовсе не только драконы были

объектом подобных извращённых фантазий. Например, в следующих

сериях этого цикла, знание языка животных здорово помогало Турину

охотиться. Теперь он мог говорить со своей верной собакой, и вот что

он ей сказал: "Когда ты завалишь оленя - не убивай его, поскольку мясо

испортится на солнце. Порви жилы на ногах, и охраняй, пока не подбегу

я."

Мне стало так плохо, что целый день я пролежал в углу своих

роскошных покоев, накрыв голову крыльями, и зажмурившись от боли.

Это была детская книга. Это был герой, и человеческие дети мечтали

быть на него похожими!..

В тот день ярость победила мудрость. Я рычал как зверь, круша

стены замка, разнося в пыль скалы! Словно дух мщения я взлетел над

Кастл-Роком, и молнии сверкали над моей головой, а за спиной

собирались грозовые тучи. Ветер завывал как раненный волк, когда я

рассекал небо Арнора, оставляя за собой раскалённый след из

взбешенного воздуха. Я хотел крови, я хотел смерти!

Это был первый и последний момент моей жизни, когда я отбросил

разум и рассудительность, и дал волю чувствам и эмоциям. Мне

неприятно вспоминать, что я сделал с автором цикла, когда нашёл его в

шатре Родрика.

...Вернувшись, и придя в себя, я восстановил развалины замка, и

задумчиво прошёлся по пустынным коридорам. Вдоль них висели

множество картин, и почти везде так или иначе участвовали драконы.

На одной из картин, к примеру, предок Родрика с гордостью стоял,

поставив ногу на шею молодому зелёному дракону, пронзённому

десятком мечей. На другой - рыцари носили доспехи с нашитой

чешуёй...

Вообще, первые дни в замке были для меня куда худшей пыткой, чем

темница Родрика. Тогда, в подземельях, пытали моё тело. Сейчас, в

королевском дворце, пытали мою душу. Часто я спрашивал себя, имеет

ли смысл моя попытка. Узнав то, что я узнал, я более не строил себе

иллюзий. Никогда мне не справиться с подобной ксенофобией и

нетерпимостью. Никогда. Единственное, чего я добился - это отбросил

себя самого на годы назад, ибо я вновь познал вкус ярости и ненависти.

Часто я с болью смотрел с воздуха на мирные сцены жизни арнорцев, а

в голове пылали картины тех же людей, безжалостно убивающих любое

непохожее на них существо. Даже если оно ничего им не сделало...

Теперь я отлично понимал тех драконов, которые, как вытекало из

легенд, сами охотились на людей. Меня страшно тянуло бросить всё,

растоптать свои идеалы, и превратить Арнор в кровавую смесь костей и

мяса. Лишь сознание, что мне достаточно щёлкнуть пальцами - и это

произойдёт, удерживало меня. Не имей я Силы, я немедленно бросился

бы уничтожать врагов. Иногда мне столь хотелось этого, что я улетал из

замка, и часами бродил по горам, с тоской глядя на чистое, синее, столь

прекрасное и жестокое небо... Вновь, как и годы назад, неудержимо

тянуло к самоубийству. Я плохо помню те несколько дней...

***

...Впрочем, не только ненависть явилась плодом моей попытки. К

концу третьей недели стало ясно, что Арнор успокаивается. Жизнь

постепенно возвращалась в привычную колею, хотя теперь люди и

эльфы только и говорили, что о драконах, и способах их убивать. Мне

было тяжело слушать, но я терпел - мои родичи в Локхе понятия не

имеют о коварстве людей. Как скоро выяснилось, я тоже не имел о нём

ни малейшего понятия...

С ужасом я узнал, что не все драконы моего отца погибли в войне.

Некоторые из них улетели, и с тех пор люди просто охотились на

несчастных! Они выслеживали беглецов в горах, где те пытались