Ларри Нивен - «Если», 1997 № 04

На этом фоне факт вручения «Небьюлы» и «дубля» нечастому лауреату Саймаку и вообще до той поры никакими наградами не увенчанному Старджону (почившая в бозе за два десятилетия до того Международная премия по фантастике не в счет) тоже подозрительно смахивает на акт доброй воли. Хотя кто ж спорит: «Грот танцующего оленя» и «Медленная скульптура» (удачнее перевод: «Живая скульптура») рассказы, конечно же, запоминающиеся…

Исключением в данном ряду выглядит лишь Фредерик Пол. Именно в 1970-е годы, окончательно покончив с редакторской, литагентской и прочей работой, Пол резко прибавил как писатель. Его «Врата» (1977), также сделавшие «дубль» (и вдобавок собравшие все мыслимые премии более низкого ранга), стали бесспорно лучшим романом года. А в субжанре так называемой «твердой» научной фантастики, возможно, оказались книгой десятилетия [10] Единственный роман, который мог вы составить конкуренцию книге Пола это «Мир-кольцо» Ларри Нивена. , ознаменованного появлением других значительных произведений писателя. Солидаризируясь с Ассоциацией американских писателей-фантастов, присуждающей «Небьюлу», назову еще «Плюс-человека» (1976), а кроме того — сложную и неоднозначную социальную антиутопию «Джем» (1979). Кажется, последняя американскому фэндому пришлась не по зубам, поэтому и никакой жанровой премией не разжилась, зато легко завоевала престижную Национальную премию книги — с произведениями science fiction такое случается по-прежнему нечасто.

А что же другие ветераны? Увы, их лучшие времена явно остались в прошлом. Все они, живые почитаемые классики: Хайнлайн, Брэдбери, Бестер, Ван Вогт, Уильямсон в семидесятые тоже активизировались, каждый выпустил по нескольку новых произведений, но общественного фурора они явно не произвели. После чего корифеи снова — и надолго — замолчали…

А теперь переведем взор на боевые порядки их взбунтовавшихся наследников из «Новой Волны», которая, как читатель помнит, обрушилась на оба берега Атлантики в 1960-е.

Тут мне придется возвратиться к сказанному в предыдущем обзоре (см. «Если», № 1, 1997). Ничего не поделаешь, такова специфика любых материалов, посвященных временам переходным: в конце статьи, посвященной завершению какого-то этапа, трудно отказаться от искушения заглянуть чуточку вперед; в начале следующей необходимо подытожить пройденное.

Это в первую очередь относится к творчеству англичан: Балларда, Муркока, Браннера, Олдисса, Приста, Уотсона, Шоу, а также их американских коллег и соратников: Силверберга, Желязны, Спинрада, Дилэни, Диша и Эллисона. На их творческой эволюции я уже останавливался, поэтому отмечу лишь самое необходимое для того, чтобы продолжить наше путешествие.

Практически для всех указанных авторов календарное десятилетие разбилось на две «пятилетки». В первой «Новая волна» еще бурлила, во второй схлынула окончательно. Большинство воинства разбежалось: покинув стройные боевые расчеты, каждый из авторов занялся своим делом.

Раньше других эволюционировали два признанных стилиста — Баллард и Олдисс; уже к концу первой «пятилетки» они совершили отчетливый дрейф в сторoну фантастики более традиционной и уравновешенной-

Это особенно заметно на примере Балларда: достаточно сравнить его эпатирующие, экспериментально-авангардистские, а потому вызывающе «нечитабельные» сочинения типа «Выставки жестокости» (1970) или «Аварии» (1973) со зрелыми и выдержанными «Бетонным островом» (1974) и «Высоткой» (1975). Да и романы Олдисса той поры — «Франкенштейн освобожденный» (1973), «Маласийский гобелен» (1975) и другие к типичным образчикам «Новой Волны» никак не отнесешь.

Муркок остался Муркоком, даже перестав быть редактором «Новых миров». То есть продолжал регулярно снимать с ленты своего безостановочного писательского конвейера добротную многосерийную продукцию. Это были как романы о Джерри Корнелиусе, верные духу и букве недавнего бунта, так и нечто прямо противоположное: «фэнтезийные» сериалы в духе Берроуза и Говарда. К концу десятилетия надолго затих Браннер. Умолк как раз на штурме своего пика: две завершающие створки беспрецедентного по масштабам апокалиптического триптиха («Взглянули агнцы горе» и «Оседлавший волну шока») были написаны именно в первой половине 1970-х…

А новая плеяда — Кристофер Прист (чья первая книга увидела свет в 1970 году), Иэн Уотсон, Эдмунд Купер, Гай Комптон и другие, — как шла своим путем, лишь на короткое время отдавшись воле «волн», так и продолжала двигаться самостоятельно все десятилетие. Итогом стали такие оригинальные и запоминающиеся книги, как «Опрокинутый мир» (1974) и «Машина Пространства» (1975) Приста, «Вложение» (1973) Уотсона, «Кирон Голова-в-Облаках» [11] Русский перевод: «Если» № 3, 1996 г. (Прим. ред.) (1973) Купера. Правда, они изначально были рассчитаны на аудиторию образованную и обладающую литературным вкусом — и, стало быть, большого впечатления на американских фэнов не произвели. В дальнейшем и Прист, начиная со «Снов Уэссекса», и Уотсон после «Марсианского инки» (оба романа вышли в 1977 году) окончательно заплутали в дебрях усложненно-символической, сюрреалистической «элитарной» прозы, оказавшись на периферии научной фантастики.