Кордвейнер Смит: «Если», 1997 № 05

Он возлежал на воздушной кушетке, а по многочисленным проводкам через центры удовольствия его мозга бежал возбуждающий ток. Тедеско настолько утонул в наслаждении, что еда, женщины, наряды, книги, заполнявшие его аппартаменты, — все было заброшено. Позабыто оказалось все, кроме восхитительного воздействия на мозг электричества.

Наслаждение было столь всепоглощающим, что Тедеско подключался к сети на двадцать часов в сутки, — явное пренебрежение предписаниями совета Лордов, коими получение удовольствия ограничивалось шестью часами.

И все же, когда пришло сообщение, — посредством бесконечно малого кристалла, встроенного в мозг Тедеско для передачи информации чрезвычайно секретной, — Тедеско стал медленно всплывать на поверхность из глубины наслаждения.

Корабли из золота… золотые корабли…. раз Земля в опасности.

Тедеско пробивался наверх. Земля в опасности! Придя в себя, он со вздохом нажал кнопку отключения питания. И, ощущая на лице холодное дыхание реальности, взглянул на мир вокруг и принялся за неотложные дела. Предстояло быстро закончить последние приготовления, чтобы послужить Лордам Провидения.

Председатель совета Лордов Провидения посылал Лорда Адмирала Тедеско командовать золотым кораблем. Сам корабль, размерами превосходящий многие звезды, любому показался бы невероятным монстром. Столетия назад он нагонял страх на агрессоров-негуманоидов из забытых уголков дальних галактик.

Лорд Адмирал вышагивал взад-вперед по капитанскому мостику. Рубка была сравнительно небольшой — двадцать на тридцать футов. В контрольном отсеке ни один из предметов не превышал ста футов. В остальном же корабль представлял собой гигантский золотой пузырь, не более чем оболочку из тонкой, но очень прочной золотой пены с пропущенной через нее сетью мельчайших проводков. Это создавало видимость мощного вооружения из закаленного металла.

Девяносто миллионов миль — это правда. А вот все остальное… Корабль был всего лишь гигантским муляжом, громаднейшим из пугал, какие когда-либо создавал человеческий разум.

Столетие за столетием он покоился в не-пространстве меж звезд, ожидая своего часа. Теперь же, беспомощный и безоружный, он скользил навстречу воинствующему и безумному диктатору Раумсонгу и орде его боевых и вполне реальных крейсеров.

Раумсонг нарушил общепринятые Правила полетов через космическое пространство. Он убивал свето-навигаторов. Брал в плен капитанов гиперкораблей. Использовал перебежчиков и недоучек, чтобы грабить грузовой межзвездный транспорт, и до зубов вооружал захваченные суда. Для мира, который никогда не знал настоящей войны, и прежде всего войны против Земли, он рассчитал все точно.

Он подкупал, мошенничал, плел интриги, в результате которых должна была пасть Земля.

Однако он не рассчитал силы боевого духа Тедеско.

Лорд Адмирал, не оправдавший в свое время возлагавшихся на него надежд, теперь превратился в бесстрашного и агрессивного капитана, посылающего на противника свой корабль — огромнейший корабль всех времен — с той же легкостью, как если бы это был теннисный мяч.

Смерчем ворвался он в боевой флот Раумсонга.

Тедеско направлял свой корабль вправо, на север, вверх, кругом.

Он появлялся перед врагами и исчезал из поля их зрения — вниз, вперед, налево, по диагонали.

И вновь возникал перед ними. Один-единственный удачный залп их орудий, и разрушена будет иллюзия, от которой зависит безопасность самого человечества. И он стремился не дать им такого шанса.

Тедеско был далеко не дурак. Он вел свою собственную странную войну-игру, но не мог не задаваться вопросом, где же идет настоящая война.

Принц Лавдак 1 1 Loveduck — Любящий уток (англ.) приобрел такое забавное имя благодаря предку китайцу, который действительно любил уток — собственно говоря, не уток, а утку по-пекински, — и мясистая утиная кожица не раз во сне возвращала последующих обладателей сего имени к кулинарным экстазам предков.

А еще к имени приложила руку одна из его пра-пра-пра — Лавдак и сам не мог бы сказать, кем она ему приходилась — бабка, английская леди викторианских времен, которая как-то сказала его прадеду: «Лорд Лавдак — вот это как раз по тебе!» И их потомки с гордостью приняли прозвище как фамилию. У нашего Лорда Лавдака был собственный небольшой корабль. Даже не корабль, а крохотный кораблик с простеньким, но таящим в себе угрозу названием: «Некто».