Кордвейнер Смит - «Если», 1997 № 05

Мне оставалось только развести руками.

Мы со Свенсоном одновременно подали прошение о переводе. Он — в Африку, я — на родину. Ничего лучшего придумать мы так и не смогли.

Можно было только гадать, как скоро сработает огромная бюрократическая машина секретной службы. А до этого момента мы оставались в полной власти Элизабет. Свенсон пребывал в ярости, но у него тоже не было выбора. Больше всего его злила необходимость постоянного общения с новой знакомой.

Что касается самой Элизабет, то она, напротив, окружила нас самым нежным вниманием. Похоже, она искренне верила в свое предназначение скрасить своей любовью наше прозябание в чужой стране.

Нам приходилось посещать театр, концерты, даже нудные вечеринки в Гринвич Вилладже.

— Это мои лучшие друзья, — неизменно представляла она нас обществу.

Нам приходилось безропотно сносить все ее фривольные намеки и откровенные колкости светских бездельников.

Свенсон скрежетал зубами, но не мог ничего поделать.

Ответ штаб-квартиры, по обыкновению, запаздывал.

Наступила осень. Элизабет и не думала скрывать своего глубокого удовлетворения новым положением.

— Я никогда еще не была так счастлива, — простодушно призналась она мне, обнимая правой рукой Свенсона, а левой меня. — Я никогда не расстанусь с вами. Для меня вы больше, чем родные братья. Страшно подумать, как плохо было бы вам без меня в этом чужом угрюмом городе. Иногда меня посещает мысль, что я вообще единственное человеческое создание в десятимиллионном Нью-Йорке.

Вы разведчики, не правда ли? Ваши сородичи собираются вторгнуться на нашу планету. Как я жду этого момента! Мы установим на Земле царство вечной любви.

— Долго я этого не вынесу, — стонал Свенсон, когда мы оставались одни.

В конце октября он получил долгожданный ответ. Его внезапный отъезд более походил на бегство. Он не сказал мне «до свидания», не оставил адреса.

Где он сейчас? Найроби? Аддис-Абеба? Киншаса?

Что до меня, то я полностью покорился своей судьбе. Отныне все внимание Элизабет было полностью сконцентрировано на мне. У меня не оставалось времени даже для регулярных сеансов радиосвязи. Я жил под угрозой постоянного разоблачения. Скрытность отнюдь не являлась главным достоинством Элизабет.

Я мечтал о свободе. Уже и призрак неизбежного наказания на родной планете не казался мне столь ужасным.

Ответ пришел только 13 ноября.

Мое прошение было категорически отвергнуто. Мне было предписано оставаться на Земле и добросовестно выполнять свое задание.

Я едва не заболел от отчаяния.

— Почему ты сегодня так печален? — ласково поинтересовалась Элизабет. — Что тебе еще надо? Разве я не нахожусь постоянно с тобой?

Право, я был готов ее убить в эту минуту.

— Открой мне свою душу, Дэвид. Сбрось еще раз свою искусственную оболочку.

Пришлось повиноваться.

— Могу я поцеловать тебя? — продолжала она.

Самое удивительное заключалось в том, что этот поцелуй доставил мне настоящее удовольствие.

Если бы Свенсон был рядом со мной! Я так нуждался в его совете, особенно теперь.

Совершенно очевидно, что мне придется сделать выбор между Элизабет и моей горячо любимой отчизной.

Я не могу больше работать.

Приходится снова обратиться с просьбой о немедленном переводе.

Прошение снова отвергнуто.

Первый снег в этом году.

— Когда я застала тебя со Свенсоном, — призналась как-то она, — то испытала шок. Я испугалась, что отныне в твоей жизни не будет места для меня. Как я счастлива, что ошиблась.

Хотите верьте, хотите нет, но на ее глаза навернулись слезы радости.

Теперь мое положение изменилось. Мне не нужно ежедневно напяливать свое искусственное тело.

Вчера Элизабет заговорила со мной о возможной поездке на Багамы. В наше полное распоряжение предоставлялся большой комфортабельный коттедж ее старых друзей.

Как жаль, что я не имею права покинуть свой пост без особого разрешения. А для его получения может потребоваться несколько месяцев.

Пора признаться: я люблю Элизабет.

1 января. Начало нового года. Я подал прошение об отставке. Черт с ним, с нашим благословенным отечеством. Обойдется и без меня. Последняя связь с домом порвана.

Завтра утром, едва откроются городские учреждения, я собираюсь подать заявление о регистрации брака с Элизабет.