Жюль Верн - «Если», 1997 № 11

— Он ведь хозяин снов, правда?

— По-моему, можно не отвечать, — проворчало деревце. — Хотя… Мне никогда не удавалось разобраться во всех деталях.

— Билли, — сказали часы, — я хочу знать, что сделал Илфорд с Кэй-лом.

— Не скажу. — Деревце задрожало.

— Почему?

— Потому что Илфорд меня прикончит. И если ты уйдешь, тоже прикончит.

— Билли, — сказали часы, — он превратил тебя в деревяшку.

— Может, не навсегда, — с надеждой сказало деревце. — Вчера, когда ты исчез, он маленько струхнул. Где ты был?

— В Шляпвилке. Или в одном из вариантов Шляпвилка. Проторчал там дня два. — Часы вдруг подумали о Вайоминге. Что там сейчас происходит? Может, как только Эверетт покинул эту реальность, время и там замерло?

— Так ты собираешься туда? — испуганно спросило деревце.

— Нет, пожалуй. Но здесь точно не останусь. Так что терять тебе нечего, выкладывай все, как на духу.

— Илфорд из кожи вон вылезет, чтобы тебя удержать.

— На что я ему сдался, если он хозяин снов? И без меня прекрасно справляется.

— Нет. Ты — другой. Твой талант идеально пластичен, он так и сказал. Ты легко поддаешься внушению.

— Что значит — другой?

— Его сны только исполняют желания. Его желания. Он изменяет людей, переделывая их по своему вкусу.

— Так вот, значит, что случилось с Кэйлом и Гвен?

— И со многими другими, — словно оправдываясь, сказало деревце. — С Даун. Помнишь, кем она была до Разлома?

— Нет.

— Даун — мать Кэйла. Она была женой Илфорда. Но потом он на нее взъелся, а Гарриману она нравилась, вот и…

— Так куда подевался Кэйл? И Гвен?

— Кое-кому пришлось еще хуже, — прошептало деревце.

— То есть?

— Илфорд превращает людей в вещи. Вот почему у него такая уйма барахла.

Часы окинули взором великолепную гостиную, сияющую полировкой мебель и прочие вещи, расставленные и развешенные с идеальным вкусом. Заглянули и в кухню, набитую самой диковинной снедью.

«Да, — осознали они. — Часы — это еще не самый худший вариант».

Илфорд по-прежнему неподвижно стоял у лестницы, перечил земному тяготению и инерции движения. А часы держали маятник на весу и сопротивлялись ходу времени. Это требовало усилий. Словно говорить, задерживая дыхание.

Снаружи на окнах замерзли искорки дождевых капель. Дождь притих, будто на него цыкнули.

Деревце бонсай заплакало. Листочки жалко затрепетали, голос повысился до гнусавого писка.

— Ну почему я один должен все помнить?

Часы долго молчали.

— Я не знаю, — сказали они наконец.

— Я ведь только привез тебя и ни во что не совался, — прохныкало деревце. — Думал, ты сумеешь помочь Кэйлу. Мне нет дела до планов Илфорда. Я и терпел-то все ради Кэйла. А тебе, наверное, на него плевать. Ты ведь его даже не помнишь, он тебе никто…

— Кое-что помню. Да и кассету смотрел…

— Кассета — фигня, — буркнуло деревце. — А я помню прошлое! Когда Кэйл был настоящим.

— Но он и сейчас здесь, — сказали часы. — В твоем холодильнике.

— Кэйл был сильным. Когда все переменилось… когда Илфорд все переменил, Кэйл выжил. Ваял всякую виртуальную муру, потому и выжил. Спрятался в компьютере. Вот откуда взялась вся эта белиберда, строительство миров… А потом Илфорд сломал компьютер.

— А наркотик откуда?

Деревце замялось.

— Это, наверное, из моих желаний, — смущенно проговорило оно. — Иногда и у меня получается…

Компьютеры и наркотики. Часы вспомнили первые сны Хаоса на ав

тостраде, когда он вышел из радиуса действия Келлога. Дом у озера. Его желания тоже находили лазейки.

— И теперь Кэйл прячется здесь, — сказали часы. — В твоем холодильнике.

— В холодильнике… Илфорд не додумался отобрать. И часто оставлял меня надолго одного. Наверное, потому что я такой безобидный придурок.

— Но Кэйл и в Илфорде.

— Это не Кэйл! — рассердилось деревце. — Только часть Кэйла. Илфорд ее украл.

— А Гвен?

— Гвен была слабее, чем Кэйл.

Часы подумали и решили, что о Гвен и Кэйле знают уже достаточно.

— А со мной что было? — спросили они. — Как я очутился в Вайоминге?

— Когда начались перемены, ты был здесь. Помнишь?

Часы, пытаясь отрицательно покачать головой, чуть не вытряхнули застывший маятник.

— Нет, — произнесли они.

— Илфорд хотел, чтобы ты работал вместе с ним. Из-за тебя постоянно цапался с Кэйлом. Потом вы с Гвен собрались уезжать, вот тут-то все и случилось. — Деревце снова заплакало. — Даже Кэйл не помнит. Только я.

— Ты хочешь сказать, это Илфорд все изменил?