Кир Булычёв - «Если», 1998 № 04

На глазах у сотен телекамер Президент пожал руки космонавтам и пожелал им скорейшего возвращения.

Гедике Петр Матвеевич был высок ростом, у него были курчавые черные волосы и нос с горбинкой. Он отличался безумной храбростью и находчивостью. Еще пять лет назад, до окончания летного училища, он был капитаном команды «Веселых и находчивых» Московской консерватории. Петр Иванов — коренастый, светлоглазый, малоподвижный, с пшеничными волосами, которые спадали на лоб, — был слесарным гением. Он собственными руками построил действующий самолет и пытался улететь на нем в Америку. Его поймали в районе Северного полюса и вместо тюрьмы отправили в отряд космонавтов.

Весь мир глядел на то, как космонавты строевым шагом, поблескивая прозрачными круглыми шлемами, прошагали последние метры до ракеты. Петр Гедике отрапортовал лично Президенту.

— С Богом, — напутствовал Президент.

Патриарх сказал небольшую речь.

Космонавты исчезли внутри космического корабля. Весь мир затаил дыхание.

Начался отсчет времени.

Космонавты не смогли скрыть изумления, увидев в космическом корабле двух пожилых людей.

— Вы что здесь делаете! — воскликнул командир Петр Гедике. — Сейчас же покиньте корабль.

— Нет, — твердо сказал Минц. — Мы летим с вами.

— Да вы что? — возмутился Петр Иванов. — У нас каждый кусок хлеба на учете.

— Хлеба достаточно! — отрезал Удалов. Он вынул из кармана и протянул космонавту Гедике свой заграничный паспорт с открытой космической визой. Минц также дал космонавтам убедиться в том, что его документы в полном порядке.

— Отныне и до конца полета, — сказал Минц, — я буду научным руководителем экспедиции, а Корнелий Иванович — консультантом по межгалактическим вопросам.

Космонавты пребывали в растерянности, но тут вспыхнул экран телевизора, на котором обнаружилось усталое лицо Президента:

— Как Верховный Главнокомандующий я беру на себя всю ответственность за неожиданные назначения. Я подтверждаю полномочия моих представителей — Минца и Удалова. Космонавтам Гедике и Иванову предписывается во всем слушаться старших товарищей. Счастливого пути и мягкой посадки!

Экран погас.

— Вот блин! — заключил Иванов.

В ответ Минц заявил:

— Ненормативную лексику попрошу оставить при себе!

Петр Иванов надолго замолчал. Почти весь полет он старался придумать фразу без этой самой лексики, но дело продвигалось туго.

— А сейчас, — продолжал Минц, — мы с вами сделаем уколы и отправимся в полет.

— Уколы уже делали, — возразил Петр Гедике. Но его возражения не были приняты во внимание.

За двенадцать минут до старта космонавты заснули. Еще через минуту они стали уменьшаться и уменьшались до тех пор, пока Минц не положил их в спичечный коробок и не отнес в секретный носовой отсек корабля, где помещался такой же космический корабль, только в сто раз меньше настоящего.

Минц сделал уколы и себе с Удаловым. Только из другой склянки — снотворное спасителям России не требовалось.

Друзья уселись у ступенечек, что вели в маленький кораблик, и стали ждать, пока подействует зелье.

— То-то американцы утрутся, — сказал Удалов, — со всей их хваленой техникой. Им до звезд никак не добраться.

— Геополитически важно, — развил его мысль Минц, — то, что некоторые страны Восточной Европы, в первую очередь Польша, откажутся от притязаний на членство в НАТО.

— Вот именно, — согласился Удалов и стал уменьшаться.

Вместе с ним уменьшался и Минц. Так как они делали это одновременно, то уменьшение проходило незаметно, лишь отсек корабля быстро увеличивался.

— Под ложечкой щекочет, — признался Удалов.

Когда уменьшение закончилось, Минц с Удаловым быстро поднялись в миниатюрный кораблик, прикрепленный к носу корабля настоящего. Космонавты спали на полу в гигантском двуспальном гробу. Таким предстал глазам Удалова спичечный коробок.

— Как только мы их вытащим? — удивился он.

— А нам этого не надо делать.

— Как не надо?

— Увидишь, — загадочно ответил Минц и надел на нос какой-то аппаратик, смысл которого Удалов понял буквально через минуту.

Глухой и чуть взволнованный голос руководителя полетов заполнил отсек.

— Готовы ли вы к полету, друзья? — спросил он.

— Готовы! — ответил Минц голосом Гедике. Вот для чего ему понадобилась насадка на носоглотку! Великий человек велик и в мелочах. Удалову бы никогда не догадаться до такой гениальной детали.