Жюль Верн - Вверх дном

Очевидно, имели!

Каждый в этот роковой час чувствовал, что его до мозга костей пробирает дрожь ужаса. Да, все трепетали, за исключением одного человека — инженера Альсида Пьердэ. Не успев огласить сделанное им только что открытие, он отправился в один из лучших ресторанов города, чтобы выпить там бокал шампанского за здоровье старого мира.

Пять часов двадцать четыре минуты — время, соответствующее полуночи у гор Килиманджаро… Двадцать четвёртая минута минула…

В Балтиморе — ничего!

В Лондоне, в Париже, в Риме, в Константинополе, в Берлине — ничего!.. Ни малейшего сотрясения!

Джон Мильн [54], следивший за тропометром [55], помещённым им в шахте угольных копей Такашима в Японии, не отметил никаких ненормальных колебаний земной коры в этой части света.

В Балтиморе — по-прежнему ровно ничего.

Впрочем, хотя и наступил вечер, но небо, затянутое облаками, не давало возможности проверить, изменилось ли видимое движение звёзд, что указывало бы на смещение земной оси.

Какую ночь провёл Дж. Т. Мастон в своём тайном убежище, известном только миссис Эвенджелине Скорбит! Нетерпеливый артиллерист сходил с ума! Он места себе не мог найти! Как ему не терпелось стать старше на несколько дней и увидеть наконец, что путь Солнца изменился. Это неопровержимо доказало бы успех предприятия! Ведь утром 23 сентября изменение не могло быть установлено, потому что в этот день светило поднимается неизменно на востоке во всех точках земного шара.

Наутро Солнце, по свойственной ему привычке, показалось на горизонте.

Все европейские представители собрались на террасе своей гостиницы. Они взяли с собой точнейшие инструменты, чтобы определить, движется ли Солнце в плоскости экватора.

И вот через несколько минут выяснилось, что сияющий диск начал склоняться в сторону Южного полушария.

Его видимый путь, следовательно, остался прежним.

Майор Донеллан и его товарищи приветствовали небесное светило дружными возгласами, как приветствуют появление любимого актёра. Небо в эту минуту было ясное, последние остатки ночного тумана исчезли, и никогда ещё ни один великий актёр не появлялся на такой прекрасной сцене, в таком великолепном наряде и перед такими восхищёнными зрителями.

— Солнце-то снова на месте, назначенном ему астрономическими законами! — крикнул Эрик Бальденак.

— А эти безумцы, — заметил Борис Карков, — собрались было отменить старушку астрономию!

— Да, они безумцы, к своему стыду и на свою собственную голову! — добавил Якоб Янсен, устами которого, казалось, говорила сама Голландия.

— И арктические области останутся навеки под скрывающими их льдами! — подхватил профессор Ян Харальд.

— Да здравствует Солнце! — воскликнул майор Донеллан. — Мир доволен Солнцем, таким, какое оно есть!

— Урра! Урра! — хором закричали представители старой Европы.

Но Дин Тудринк, до сих пор не промолвивший ни слова, выступил с довольно здравым соображением:

— А может быть, они и не стреляли?

— Не стреляли? — воскликнул майор. — Надеюсь, что стреляли, и даже не один, а два раза!

Как раз об этом толковали и Дж. Т. Мастон с миссис Эвенджелиной Скорбит. И такой же вопрос, объединившись под давлением обстоятельств, задавали себе и учёные и невежды.

Об этом же размышлял Альсид Пьердэ, решивший в конце концов:

— Стреляли они или не стреляли — это не важно. Суть в том, что Земля не перестала вертеться и кружиться на своей оси по-старому!

И никто не мог догадаться, что же случилось у гор Килиманджаро. Но к вечеру был получен ответ на вопрос, который мучил всё человечество.

В Соединённые Штаты пришла телеграмма от занзибарского консула Ричарда У. Траста. И вот что в ней было сказано:

« Занзибар, 23 сентября.

Семь часов двадцать семь минут утра.

Джону С. Райту, Государственному секретарю.

Выстрел произведён вчера ровно в полночь из жерла, пробуравленного в южном склоне Килиманджаро. Снаряд вылетел со страшным свистом. Ужасный взрыв. Страна опустошена смерчем. Воды моря поднялись до Мозамбикского пролива. Много кораблей сорвано с якорей и выброшено на берег. Уничтожены селения и деревни. Всё обстоит благополучно.

Действительно, всё обстояло благополучно, потому что в мире не произошло никаких изменений, если не считать бедствий, учинённых в области Вамасаи, почти сметённой с лица земли этим искусственным ураганом, да гибели нескольких кораблей от сотрясения воздушных слоёв. Не то ли случилось, когда знаменитая «Колумбиада» швырнула свой снаряд к Луне? Сотрясение передалось почве всей Флориды и ощущалось на сто миль вокруг! И ещё как! Разумеется, на этот раз действие должно было быть в сто раз сильней.