Жюль Верн - Вверх дном

Так, оказывалось, что центральная часть Европы останется почти в целости, но запад её приподнимется, а восток опустится, — то есть одна её сторона будет полузадушена, а другая полупотоплена. Вот это было уже вовсе неприемлемо. К тому же Средиземное море почти опустеет, а на это никак не согласятся ни французы, ни итальянцы, ни испанцы, ни греки, ни турки, ни египтяне, которые, как жители побережья, владеют неоспоримыми правами на это море. И к чему будет тогда Суэцкий канал, который не пострадает, оказавшись как раз на нейтральной линии? Какой будет прок от удивительного творения Лессепса, если по эту сторону перешейка почти исчезнет Средиземное море, а по другую сторону останется очень мало от Красного? Неужели придётся рыть канал ещё на сотни лье дальше?

Да ведь и Англия никогда, никогда не допустит, чтобы Гибралтар, Мальта и Кипр превратились в скрытые за облаками горные вершины, к которым не пристать английским военным судам. Нет, нет! Её не примирит с этим даже присоединение территорий, которые придутся на её долю из земель, лежащих на дне бывшего Атлантического океана. Всё-таки майор Донеллан уже подумывал о возвращении в Европу, чтобы от имени своей страны заявить права на новые территории, на случай, если предприятие Барбикена и К° увенчается успехом.

Со всех сторон неслись протесты, протестовали даже государства, расположенные на нейтральной линии, где почти не предполагалось смещения уровня воды, потому что даже и они — хоть в разной степени — должны были пострадать. Протесты стали, пожалуй, ещё яростнее, когда телеграмма из Занзибара, указав место выстрела, позволила составить вышеуказанное малоутешительное сообщение.

Одним словом, на председателя Барбикена, капитана Николя и Дж. Т. Мастона ополчилось всё человечество.

Зато какие счастливые дни наступили для газет всего мира! Какой спрос! Какие дополнительные тиражи! Выражая всеобщее возмущение, пожалуй, впервые высказали единодушие газеты, до сих пор не сходившиеся ни в одном вопросе: «Новости», «Новое время», «Кронштадтский вестник», «Московская газета», «Русское дело», «Гражданин», «Карлскронская газета», «Хандельсблат», «Фатерланд», «Фремденблат», «Новая Баденская крестьянская газета», «Магдебургская газета», «Нейе фрейе прессе», «Берлинер тагеблат», «Экстраблат», «Почта», «Народная газета», «Биржевой курьер», «Сибирская газета», «Газетт де ля круа», «Газетт де Восс», «Рейхсанцейгер», «Германия», «Эпоха», «Коррео», «Независимый», «Корреспонденция», «Иберия», «Тан», «Фигаро», «Энтрасижан», «Голуа», «Юнивер», «Жюстис», «Репюблик Франсэз», «Оторитэ», «Пресс», «Матэн», «Девятнадцатый век», «Либертэ», «Иллюстрасион», «Мир в картинах», «Ревю де де Монд», «Космос», «Голубое обозрение», «Природа», «Трибуна», «Оссерваторе романо», «Эссерсито романо», «Фанфулла», «Капитан Фракасса», «Реформа», «Пестер Ллойд», «Эфимерис», «Акрополис», «Палингенезия», «Кубинский курьер», «Аллахабадский колонист», «Српска незавиность», «Независимость Румынии», «Норд», «Независимость Бельгии», «Сидней морнинг геральд», «Эдинбургское обозрение», «Манчестер гардиан», «Шотландец», «Стандарт», «Таймс», «Труте», «Сан», «Сентрал ньюз», «Пресса Аргентина», бухарестская «Ромынул», «Курьер Сан-Франциско», «Коммерческая газета», калифорнийская «Сан-Диего», «Манитоба», «Эхо Тихого океана», «Наука в Америке», «Вестник Соединённых Штатов», «Нью-Йорк геральд», нью-йоркская «Уорлд», «Дейли кроникл», «Буэнос-Айрес геральд», «Заря Марокко», «Ху-Пао», «Цинг-Пао», «Курьер Гонконга», «Вестник республики Кунани». Даже «Мак Лейн экспресс» — английская газета, посвящённая только вопросам политической экономии, — и та высказывала предположение о голоде, который охватит разорённые территории. Ведь под угрозой оказывалось не европейское равновесие — это было бы пустяком! — а равновесие целого мира. И поэтому легко себе представить, что творилось с обезумевшими обитателями земного шара, и без того, по чрезмерной нервозности, характерной для XIX века, склонного ко всяким глупостям и припадкам! Сообщение было бомбой, попавшей в пороховой погреб!

Для Дж. Т. Мастона, казалось, пробил последний час. Вечером 17 сентября взбешённая толпа ворвалась в тюрьму, намереваясь линчевать его, и, надо сказать, полицейские не чинили ей никаких препятствий.

Камера Дж. Т. Мастона оказалась пуста. Миссис Эвенджелина Скорбит устроила его побег, несмотря на то, что тюремщик оценил почтенного артиллериста на вес золота. Страж мистера Мастона легко поддался искушению, ибо рассчитывал пользоваться свалившимся на него богатством до глубокой старости. Ведь Балтимора, так же как Вашингтон, Нью-Йорк и другие крупнейшие города этой части Америки, должна была подняться вверх не очень высоко, и жителям вполне хватило бы воздуха для ежедневного потребления.