Михаил Болле - Мой Демон

Из тяжелых раздумий его вырвал звонок Сергея.

– Ты жив? – невольно вырвалось у задумавшегося Никиты, с радостью узнавшего голос друга.

– Да, благодаря моей Натахе не только жив, но уже и поправился, – самодовольно похвастался тот.

– А вам уже предложили роли Пушкина и Гончаровой? – с нескрываемым ужасом в голосе спросил Никита.

– Чего? – изумился Сергей. – Какие роли, ты чего? Никитос! Опять, что ли, с наркотой перебрал? Сам же вчера жаловался на то, как долго тебя из-за нее в КПЗ продержали.

– Ну да, верно… Ладно, считай, что я пошутил… И как же ты поправился?

– Да Натаха моя поутру в магазин сбегала. И как только подняться сумела – вчера ведь была совершенно никакая! Короче, пивка принесла и бутылочку сухого. Сейчас мы его допьем – и айда на каток! Вы как, с нами?

– Почему бы и нет? – сразу повеселел Никита. – Чем портвейном похмеляться, лучше на коньках кататься! Пойду вытаскивать Лизулю из купальни.

– Ну и отлично. Тогда встретимся на Марсовом поле часа через два…

И все же, несмотря на успокоительный разговор с другом, Никиту снедало беспокойство. Он смутно помнил, что вся эта мистическая эпопея со спектаклем началась с приглашения, пришедшего по электронной почте, поэтому не удержался от того, чтобы включить компьютер. И, лишь убедившись в том, что никаких новых писем, кроме всякого рекламного мусора, у него нет, окончательно развеселился. Более того, ему даже вспомнился забавный анекдот. «С чего начинается Первое послание апостола Павла к коринфянам?» – «Внимание, это не спам…»

Пребывая в самом замечательном настроении, Никита бросился в спальню.

– Ну и чего случилось, что ты так торжествующе улыбаешься? – недовольно прищурилась успевшая принять душ Лиза. Сейчас она сидела перед трюмо и занималась тем, что у женщин всего мира называется наведением марафета.

– Случилось то, что мы с тобой идем на каток! – объявил Никита.

– А сколько сейчас времени?

– Время не имеет значения. Значение имеют только люди и их судьбы!

– Чего?

– Собирайся, говорю, и побыстрее!

– Да собираюсь я, собираюсь, – пробормотала Лиза, вставая с места и открывая платяной шкаф. И вдруг добавила: – Хорошо еще, что на коньках идем кататься, а не на лыжах!

– А с чего это лыжи тебя так пугают? – поинтересовался Никита. – Изнасиловали тебя на них, что ли?

– Почти! – коротко ответила Лиза, сосредоточенно перебирая свои многочисленные шмотки.

– Это как понимать?

– Как, разве я тебе не рассказывала? Пару лет назад мы с подругой поехали в Павловск. Ну а там взяли лыжи напрокат и решили немного покататься. И так получилось, что первой по лыжне, проходившей по опушке леса, шла Вера, а за ней, стараясь не слишком отставать, катила я. И тут вдруг откуда-то из-за поворота показался лыжник – высокий такой мужик лет тридцати пяти. Увидев нас, он остановился и одним движением сдернул лыжные штаны до колен…

– Что, серьезно? – захохотал Никита. – Неужели прямо на морозе обнажил свое, так сказать, мужское достоинство?

– Ну, я тебе говорю! Причем это самое достоинство у него оказалось во-о-от такое! – показала руками Лиза.

– И что дальше было?

– А дальше он не спеша двинулся нам навстречу. Ну мы, естественно, остолбенели и думаем об одном и том же: «Во, блин, даже здесь на маньяка нарвались!» Хорошо еще, что нам повезло – сзади нас догоняли еще двое лыжников. Заметив их, этот гад-эксгибиционист поспешно развернулся и, даже не надевая штанов, помчался вперед по лыжне, сверкая на солнце голым задом. Все это выглядело так прикольно, что мы потом долго не могли насмеяться. Однако с тех пор на лыжах больше не ходим…

– Ну и правильно, поскольку это один из самых тяжелых видов спорта. Ладно, ты собирайся, а я пока вызову такси…

Никита несколько лукавил. Просто ему, для самого банального самоутверждения, вдруг потребовалось с кем-то пообщаться. Бывают такие минуты, когда просто необходимо узнать, что тебя помнят, тебе рады, тебе готовы помочь… Дело в том, что после сегодняшнего пробуждения его душа наполнилась восторгом и гордостью за собственную персону, как будто он победил весь мир! И чем это было вызвано, он совершенно не понимал, да и не особенно «парился» по этому поводу.

Короче говоря, Никита быстро набрал номер Германа Петровича, еще раз извинился за случившийся инцидент с милицией, поблагодарил за участие и пообещал съездить на кладбище к родителям. Затем, выслушав недолгое отеческое напутствие типа «Веди себя достойно, а не как уркаган позорный!» – попрощался и со спокойным сердцем повесил трубку.