Александр Карнишин - Деда Мороза не бывает

— Пауки — не насекомые, — сказал он вслух.

Марк осекся на половине фразы. Он рассказывал, как тут жили без Женьки, как приезжала мама с Викой, как они расстраивались из-за болезни Женьки, как их не пускали на свидание с ним…

— Пауки? — переспросил он, потеряв нить беседы.

— У них лап восемь, а не шесть. Они не насекомые, — задумчиво рассуждал Женька, смотря на балконную дверь. Никто не знал, а он в больнице научился думать об одном, а говорить совсем о другом.

В больнице, в принципе, было совсем неплохо. Образование и здравоохранение всегда стояли в приоритетах деятельности государства. Вот откуда такая мысль пришла в голову? Женька подумал и решил, что это из курса обществознания, который был в третьем классе.

Самое плохое было в больнице то, что его все жалели. У него была нервная травма. Практически, психическая.

Женька подумал немного о разнице слов "нервная" и "психическая". Выходило по всему, что психическая травма — тяжелее.

О причинах болезни думать не хотелось, но он раз за разом заставлял себя проигрывать как на большом экране, все, что случилось. Только без звука. Вместо звука шли такие титры:

Переходный возраст. Выдуманная сестра. Похожая на выдуманную сестру девочка, психически неуравновешенная, из тех, кто учится на дому и живет не в городе. Ее неуравновешенность привела к тому, что она завела Женьку на крышу. Что она хотела с ним сделать — неизвестно, потому что подоспела подмога. Пришли на помощь психологи, врачи, пришел отец. И тогда психически неуравновешенная девочка бросилась с крыши. И погибла. Там было девять этажей. А у Женьки от шока были такие видения, что она спаслась. Все понятно. Шок.

— Жень, ты есть хочешь? — прорвался наконец к нему голос отца.

— А Дедов Морозов не бывает, — сказал Женька.

— Точно! — обрадовался Марк. — Конечно, Дедов Морозов просто не бывает! Это такая сказка. Фантазия такая безвредная.

Эта фантазия, подсказывали титры, спасли Женькину психику. И хотя он потом долго болел, но все-таки выздоровел. Потому что у него гибкий ум.

— Да, — кивнул он. — Кушать хочется.

После ужина и просмотра фильма — шел какой-то старый, даже не цветной еще, про шпионов и врагов — он сказал, как раньше:

— Спокойной ночи, папа.

— Спокойной ночи, сын, — сказал Марк.

Он попытался проводить Женьку в постель, но тот посмотрел удивленно. Ну, раз выздоровел — какая помощь? И Марк сразу сконфузился, убрал руки, и только потрепал сына по голове перед тем, как тот закрыл за собой дверь своей комнаты.

Когда все успокоилось, Женька тихонько встал с кровати и подошел к окну. За окном было черно, и только очень далеко внизу слабо подмигивали огни перед подъездами. Скоро и они погаснут. Экономика и рациональность.

Он вернулся к столу, нажал на кнопку. Время было еще не самое позднее, и компьютер не отказался поработать. Мягко-мягко поддались клавиши, на экран поползли буквы, собираясь в слова:

"Сашка не понимала, как можно ходить медленно. Медленно — это так тяжело! Поэтому, наверное, быстро устает бабушка. Она всегда ходит медленно. А Сашка не устает, потому что бегает. На улице было уже тепло, пальто давно висело на своем месте в шкафу. И грязь, недавно настырная и липкая, уже продубела на степном ветру до каменной твердости. Сашка бежала со всех ног вверх по тропинке на кручу, к обрыву. Постояв на обрыве и дождавшись, когда покрасневший диск солнца коснется краем горизонта, она распахнула руки навстречу весенним ветрам, вытянулась во весь рост — она подросла за зиму, поднялась на цыпочки, вдохнула всей грудью запах степи и далекого леса, запах ручья из балки и запах оживающих вишен на окраине села, рассмеялась счастливо и взлетела прямо вверх.

— Во дает, — вылезли наверх неразлучные близнецы Пашка и Петька. — С зимы, поди, не летала. Как Дед Мороз ее привез, так и сидела дома. Даже болела, говорят.

— А здорово у нее получается…

— Ага. Писателем, наверное, будет"

Вечером Сашка, убедившись, что задания в основном выполнены, открывала старый сохраненный текст и, задумавшись на миг, с улыбкой продолжала его:

"После болезни к Женьке никто в школе не приставал. Как-то так вышло, что все вдруг забылось, и даже его сочинение больше не разбирали.

А по вечерам он продолжал писать свою повесть про Сашку. И еще про Деда Мороза, которого, говорят взрослые, просто нет. Он сказка, фантазия, но не вредная фантазия.

Конечно, не вредная, хмыкал Женька. Вон как Сашку унес на санях. И никакого двигателя не было и лошадей и оленей — тоже. Бесшумно и быстро. Раз — и увез. Наверное, думал Женька, тут эффект антигравитации. Он задумывался на несколько минут, пытаясь продумать антигравитацию, но пока не очень получалось.