Роберт Хайнлайн - Рассказы_2 [Сборник 2]

Комната была слабо освещена и меблирована главным образом длинным столом и несколькими стульями, на которых сидело более дюжины людей, выпивавших и разговаривавших Она напомнила Мак‑Киннону виденные им рисунки старых английских пивных, какими они были до крушения империи.

Мэги был встречен шумными и неразборчивыми приветствиями.

— Сгиня! Да это же он! Как тебе удалось выбраться на этот раз? Пролез через канализацию?! А ну‑ка. Мама, подай нам еще… Сгиня вернулся!

Он выслушал приветствия, помахал рукой и прокричал что‑то в ответ, потом повернулся к Мак‑Киннону.

— Люди, — сказал он, перекрывая голосом шум, — я хочу, чтобы вы познакомились с Дэйвом, самым лучшим парнем, когда‑либо бившим тюремщика ногой в самый нужный момент. Если бы не Дэйв, меня бы здесь не было.

Дэйв очутился за столом между двух других завсегдатаев, а миловидная женщина сунула ему кружку пива. Он начал было благодарить ее, но она поспешила на помощь Маме Джонстон, чтобы помочь той справиться с внезапным наплывом заказов. Напротив Мак‑Киннона сидел мрачный молодой человек, который не принимал заметного участия, когда все приветствовали Мэги. Он окинул Дэйва взглядом, ничего не выражавшим и оживлявшимся только тиком, от которого правый глаз судорожно мигал каждые три секунды.

— Чем ты занимаешься? — требовательным голосом спросил он.

— Оставь его в покое, Алек, — вмешался Мэги тихим и дружелюбным голосом. — Он только что прибыл оттуда, я ведь тебе уже говорил. Но с ним все в порядке, — продолжал он, повышая голос, чтобы его могли услышать остальные, — он здесь всего двадцать четыре часа, но уже сбежал из тюрьмы, оказал сопротивление двум идиотам из таможни и высказал все, что думает, прямо в лицо судье Флейшекеру. Ну разве это не трудный денек?

Перечисленные подвиги Мак‑Киннона вызвали всеобщее одобрение, но парень с тиком не отставал.

— Все это очень хорошо, но я задам ему прямой вопрос: чем он занимается? Если тем же, чем и я, то я этого не потерплю — здесь и так уже много народу.

— Дешевых шантажистов, вроде тебя, всегда хватает. Но он этим не увлекается. Пусть его профессия тебя не волнует.

— Почему он не отвечает сам за себя? — подозрительно спросил Алек. Он встал. — Я не верю, что он наш…

Оказалось, что Мэги чистит ногти кончиком длинного ножа.

— Засунь нос в свою кружку, Алек, — посоветовал он безразличным тоном, — не то мне придется его отрезать.

Алек судорожно стиснул что‑то в руке. Мэги продолжал так же спокойно:

— Если ты думаешь, что сможешь воспользоваться своим вибратором быстрее, чем я сталью, то действуй — это будет интересный эксперимент.

Алек еще с минуту постоял, колеблясь, при этом его тик становился все заметнее. Мама Джонстон подошла к нему сзади и посадила ухватив за плечи.

— Мальчики! Мальчики! Разве так себя ведут? Да еще при госте… Сгиня, убери эту мерзкую штуку — мне стыдно за тебя.

Нож исчез.

— Ты, как всегда, права, Мама, — ухмыльнулся Мэги. — Попроси Молли налить мне еще кружечку.

Один из старых завсегдатаев, сидевший справа от Мак‑Киннона, вдребезги пьяный, тоже решил принять участие: он уставился на Дэйва мутными глазами и спросил:

— Парень, а ты посвящен в братство?

Мак‑Киннон уловил неприятный запах, исходящий изо рта, когда тот наклонился, чтобы подчеркнуть свой вопрос мановением трясущегося, распухшего пальца.

Дэйв повернулся к Мэги, молча спрашивая совета. Мэги ответил, за него:

— Нет, он не посвящен. — Мама Джонстон знала об этом, когда впускала его. Он здесь потому, что ему необходимо убежище, а это не противоречит нашим обычаям!

Беспокойный шепоток пробежал по комнате. Молли прекратила подносить кружки и, не скрываясь, стала слушать. Но старик, очевидно, был удовлетворен.

— Правда… конечно, правда, — согласился он и сделал большой глоток из своей кружки, — убежище может быть предоставлено при необходимости, если…

Его слова потонули в общем шуме.

Нервное напряжение ослабело. Большинство из присутствующих подсознательно были рады согласиться со стариком и найти оправдание в необходимости. Мэги повернулся к Дэйву:

— Я думал, что то, чего ты не знаешь, не может причинить тебе — или нам — вреда, но вопрос поставлен на повестку дня.

— А что он имел в виду?

— Грэмпс спросил тебя, посвящен ли ты в братство — являешься ли ты членом древнего и благородного братства воров, головорезов и карманников.

Мэги уставился в лицо Дэйва с сардонической ухмылкой. Дэйв неуверенно смотрел то на Мэги, то на остальных, видел, что они обмениваются взглядами, и напряженно думал, какого же ответа от него ждут. Нарушил молчание Алек.