Филип Дик - Лейтесь, слёзы...

— Привет, — сказала девушка.

Клерк сказал:

— Ну, я пошел. Постараюсь эти пятьсот долларов в одном месте не тратить. — Нажав кнопку, он снова сдвинул часть стены в сторону; стоило ему это сделать, как весь свет в мастерской отключился, снова оставляя их всех в полной темноте.

Даже не поворачиваясь на своем табурете, девушка сказала:

— Меня зовут Кати.

— А меня Ясон, — сказал Ясон. Стена снова наглухо закрылась, и свет опять зажегся. А ведь она милашка, подумал Ясон. Только вот было в ней что-то пассивное, отдающее апатией. Словно весь мир для нее дерьма не стоит. Апатия? Нет, решил Ясон. Она стыдлива — вот в чем вся суть.

— И вы дали ему пятьсот долларов, чтобы он вас сюда доставил? — с удивлением спросила Кати. Она изучала Ясона критическим оком, словно пытаясь составить на его счет какое-то ценное суждение, основанное на внешности.

— Вообще-то костюм у меня обычно не такой мятый, — заметил Ясон.

— Чудный костюмчик. Неужели шелк?

— Да. — Ясон кивнул.

— Вы что же, студент? — поинтересовалась Кати, по-прежнему с пристрастием его разглядывая. — Хотя нет, вы не студент. У вас на лице нет той бледности, которую обычно зарабатывают, живя в подземелье. Что ж, тогда остается только один вариант.

— Что я преступник, — сказал Ясон. — И пытаюсь переделать свои УДы, пока полы и наты до меня не доберутся.

— Так вы преступник? — спросила Кати без малейших следов смущения. Как будто спрашивала, какая сегодня погода.

— Нет. — Ясон не стал уточнять — пока что. Позже, может статься, он бы и уточнил.

Тогда Кати сказала:

— А вам не кажется, что большинство полов — роботы, а не настоящие люди? Ведь на них вечно эти противогазы, так что и понять ничего нельзя.

— Мне предпочтительнее просто их не любить, — ответил Ясон. — И не задумываться о дальнейших подробностях.

— А какой именно УД вам нужен? Лицензия шофера? Фигатура полицейского досье? Рабочий пропуск?

— Мне нужны все УДы, — ответил Ясон. — Включая членское удостоверение союза композиторов.

— А, так вы музыкант. — Кати взглянула на него уже с большим интересом.

— Я певец, — сказал Ясон. — И веду часовое шоу-варьете на телевидении в девять вечера по вторникам. Возможно, вы его видели. «Шоу Ясона Тавернера» называется.

— Своего телевизора у меня нет, — сказала девушка. — Скорее всего, я вас не знаю. А что, этим интересно заниматься?

— Как когда. Встречаешься с кучей всякого народу из шоу-бизнеса, если, конечно, охота. По-моему, они такие же люди, как все другие. У всех свои страхи. Все не идеальны. А многие воротилы шоубиза очень забавны перед камерой. И не только перед камерой.

— Знаете, мой муж вечно твердил мне, что у меня нет чувства юмора, — сказала девушка. — Он считал, что все на свете забавно. Он считал забавным даже то, что его завербовали в наты.

— А когда он оттуда выбрался, ему смешно не было? — спросил Ясон.

— А он оттуда не выбрался. Его застрелили во время неожиданной атаки студентов. Но их винить нечего; его убил свой же приятель нат.

Ясон спросил:

— А сколько мне придется заплатить за полный набор УДов? Скажите лучше сейчас, пока мы не приступили к делу.

— Я беру с людей столько, сколько они могут себе позволить, — сказала Кати, выкладывая новую линию набора. — С вас я намерена взять побольше. Судя по вашему богатству, по вашей одежде и по тому, как вы дали Эдди пятьсот долларов, чтобы сюда добраться. Верно? — Она бросила на него быстрый взгляд, — Или я ошибаюсь? Скажите!

— У меня есть пять тысяч долларов, — сказал Ясон. — Или уже чуть меньше. Я самый знаменитый в мире актер. Я по месяцу каждый день работаю на Сэндсе, да еще веду собственное шоу. По сути, я появляюсь во множестве первоклассных клубов, когда могу их втиснуть в свое расписание.

— Вот черт, — сказала Кати. — Как жаль, что я про вас не слышала. Тогда на меня это наверняка произвело бы впечатление.

Ясон рассмеялся.

— Я сказала какую-то глупость? — спросила Кати.

— Нет, — ответил Ясон. — Скажите, Кати, сколько вам лет?

— Девятнадцать. Но мой день рождения в декабре, так что мне почти двадцать. А сколько бы вы мне дали на вид?

— Около шестнадцати, — ответил Ясон.

Девушка ребячливо надула губы.

— Так все говорят, — сказала она низким тоном. — Это потому что у меня совсем нет грудей. Будь у меня груди, мне бы давали двадцать один. А вам сколько лет? — Она перестала возиться со своим набором и внимательно разглядывала Ясона. — По-моему, около пятидесяти.