Филип Дик - Кланы Альфа-Луны

— Предоставьте Риттерсдорфу катер, и делу конец, — вмешался Фелд. — В данный момент он — глубоко несчастный человек; у него нет ни времени, ни сил выслушивать ваши глубокомысленные сентенции.

— Ладно, — кивая произнес Хентман. — Я дам вам катер. Вы сможете опуститься в нем и делайте потом любые глупости, какие только взбредут вам в башку — я умываю руки. Разумеется, я надеюсь на то, что вы вернетесь, но если нет… — Он пожал плечами. — Чего только не бывает на свете.

— Заберите своего слизняка, — добавил Фелд.

Через полчаса Чак посадил катер в рощице из напоминавших тополя чахлых деревьев и вышел, принюхиваясь к доносимым ветром запахам и настороженно прислушиваясь. И ничего достойного его внимания не услышал. Этот мир был очень маленьким, и не так уж много событий в нем происходило: голосовал совет, один из кланов продолжал держать защитный экран, несколько человек ждали чего-то, дрожа от страха, но, по всей вероятности, большинство его обитателей, подобно гебам из Гандитауна, продолжало влачить как ни в чем ни бывало свое повседневное безумное существование.

— Скажите, я безумен? — спросил он у Лорда Бегущего Моллюска, который соскользнул в нескольких метрах от него в более влажное место — слизистого грибка, как магнитом, тянуло туда, где побольше влаги. — Неужели это — самое худшее из всех мыслимых и немыслимых наихудших решений, которые я мог принять?

«Безумие», мысленно ответил слизистый грибок, «строго говоря», юридический термин. Я же расцениваю ваш поступок, как просто весьма глупый, как я полагаю, Мэри Риттерсдорф, по всей вероятности, даст полную волю своей ярости и враждебности, как только вы попадетесь ей на глаза. Но вы, возможно, именно этого и хотите. Вы очень устали. Вы уже очень долго ведете борьбу. Те запрещенные законом стимулирующие препараты, которыми я вас снабдил, совсем не помогли. Мне, кажется, после их употребления вы еще больше впали в отчаянье и совсем выбились из сил. Вам, наверное, лучше всего бы отправиться в Усадьбу Смирительной Рубашки.

— А что это такое? — Даже само название заставило его отпрянуть в отвращении.

«Поселок депров. И жить там с ними в непрестанной черной тоске». В мыслях грибка проскользнул оттенок неодобрения.

— Спасибо, — съязвил Чак.

«Вашей жены нет поблизости», решил слизистый грибок. «Во всяком случае, я не воспринимаю ее мысли. Давайте трогать дальше».

— Ладно. — Чак медленно побрел к катеру.

«Существует возможность, которую вам нужно учесть, что Мэри уже нет в живых», предположил слизистый грибок, вливаясь вслед за Чаком в катер.

— Нет в живых? — он в изумлении остановился. — Как же так?

«Как вы сообщили мистеру Хентману, на этом спутнике ведется сейчас настоящая война. А значит, есть и погибшие. Хотя, к счастью, их пока что еще очень мало. Но потенциальная возможность насильственной смерти просто огромна. В последний раз мы видели Мэри Риттерсдорф, когда внимание ее было приковано к трем мистикам, так называемому «Священному Триумвирату», и их отвратительным безумным словесным проекциям на небе. Поэтому я предлагаю взять курс на Гандитаун, где влачит жалкое существование зачинщик создания триумвирата Игнас Ледебер — трудно придумать более точное определение того образа жизни, что он ведет — среди обычного для него убожества, окруженный своими кошками, женами и детьми».

— Но Ледебер никогда бы не …

«Психоз есть психоз», подчеркнул слизистый грибок. «Никогда нельзя всецело доверять фанатику».

— Что верно, то верно, — раздраженно заметил Чак.

Вскоре их катер уже летел в Гандитаун.

«Мне в самом деле хотелось бы знать, на что надеяться размышлял слизистый грибок. «В некоторых отношениях вам было бы куда лучше, будь она…»

— Это мое личное дело, — перебил мысли грибка Чак.

«Простите», сокрушенно подумал слизистый грибок. В

тональности его мыслей все еще продолжали звучать безрадостные нотки — искоренить их полностью так и не удалось.

Больше они уже не обменивались мыслями, пока катер продолжал лететь в сторону Гандитауна, оглашая небо спутника своим ровным рокотом.

Игнас Ледебер, накладывая груду вареных прокисших спагетти перед принадлежавшими ему двумя овцами с черными мордочками, поднял взгляд и увидел катер, заходящий на посадку на дорогу по соседству с его лачугой. Он закончил кормить овец, затем неторопливо побрел к лачуге, не расставаясь с миской. Кошки всех мастей с надеждой последовали за ним.