Филип Дик - Кланы Альфа-Луны

—. Этого кретина? — удивился Чак. До определенной степени симулакрум мог действовать вполне самостоятельно, но участвуя в таком нетрадиционном проекте, он должен принимать слишком много решений. Оставленный без попечения Дэн Мэйджбум быстро разоблачит себя. Он будет нормально ходить и говорить избитые фразы по всем правилам грамматики, но когда настанет время принимать ответственные решения, — вот тогда хороший оператор, сидя в полной безопасности в подвале здания сан-францисского филиала ЦРУ, возьмет управление им на себя.

Когда они припарковались на верхней площадке здания, в котором находилась контора Ната Уайльдера, Элвуд задумчиво произнес:

— Я вот о чем подумал, Чак. А ты сам не хотел бы поработать с Дэнни? Джонстон, и в этом ты совершенно прав, не самый лучший оператор.

Чак, застигнутый врасплох, удивленно поднял глаза на Элвуда.

— С чего это? Это совсем не моя сфера. — В ЦРУ имеется особый контингент операторов, специально обученных для работы с симулакрумами.

— Это — наш подарок тебе, — медленно отчеканил Элвуд, глядя на воздушное движение, окутавшее небо над городом подобно густому слою смога. — Таким образом ты мог бы оказаться, так сказать, бок о бок со своей супругой.

— Меня такая перспектива совершенно не вдохновляет, — поразмыслив немного, произнес Чак.

— Тогда хотя бы для того, чтобы следить за ее поведением.

— Чего это ради? — Он ощутил внезапный гнев.

— Давайте будет реалистами, — сказал Элвуд. — Для экстрасенсов из ЦРУ не составило особого труда определить, что ты до сих пор ее любишь. А нам нужен оператор, который мог бы поддерживать непрерывный контакт с Дэном Мэйджбумом. В течение нескольких недель писать вместо тебя сценарии сможет Петри. Попробуй, возьми посмотри, нравится ли тебе такая работа, а затем, если она тебе окажется не по нраву, ты всегда сможешь бросить ее и вернуться к милым сердцу сценариям. Боже, ты ведь программируешь симулакрумов вот уже столько лет; готов поспорить, что сможешь управляться с ними как бог. И ты отправишься на том же корабле, что и Мэри, вместе с ней высадишься на Альфе-III-М2…

— Нет, — повторил Чак, после чего открыл дверцу кабины и вышел на бетон площадки. — Я загляну к вам позже, спасибо, что меня подбросили.

— Ты отдаешь себе отчет в том, — сказал Элвуд, — что я мог бы просто приказать тебе принять на себя дистанционное управление симулакрумами. Я бы так и поступил, если бы счел, что это жизненно необходимо для твоего же собственного блага. Так, скорее всего, и есть на самом деле. Вот что, я сделаю так — затребую у ФБР досье на твою жену и внимательно с ним ознакомлюсь. В зависимости от того, что она из себя представляет… — он сделал неопределенный жест рукой. — На основании этого я и приму окончательное решение.

— А каким же человеком должна она быть, — возмутился Чак, — чтобы я присматривал за ней глазами симулакрума ЦРУ?

— Женщиной, стоящей того, чтобы ты к ней вернулся, — ответил Элвуд и захлопнул дверцу кабины. Петри включил двигатель и гиролет взмыл в предвечернее калифорнийское небо. Задержавшись на какое-то время на крыше, Чак проводил его взглядом.

Мышление в стиле ЦРУ, язвительно заметил он про себя. Что же, придется теперь привыкать и к этому.

Но в одном Элвуд все-таки был прав. Он действительно запрограммировал очень многих симулакрумов, умышленно делая из них краснобаев, способных убеждать чем угодно. Если он возьмет на себя дистанционное управление, он сможет не только успешно справиться с Дэном Мэйджбумом или как еще там его называют; он сможет — и эта мысль заставила его задержаться на крыше, — он сможет превратить симулакрума в тончайший инструмент — автомат, который мог бы управлять, подчинять своей воле и даже, да-да, даже морально развращать всех, находящихся радом с ним. Сам он, Чак Риттерсдорф, не мог бы быть таким изощренным; только в своем искусстве он был подлинным мастером.

Дэн Мэйджбум, в руках Чака, мог бы достичь очень многого во взаимоотношениях с Мэри Риттерсдорф. И никто об этом не знал лучше, чем его босс, Джек Элвуд. Неудивительно, что именно Элвуд и предложил это.

Но в этом было и нечто потенциально недоброе, даже зловещее, что отталкивало Чака. Он съежился при мысли об этом, интуитивно ощущая непорядочность такого подхода.

И все же, он не мог так просто, походя, отвергнуть столь заманчивое предложение; все вокруг — сама жизнь, существование на Земле — было далеко не таким уж безупречно честным и искренним.