Филип Дик - Распалась звязь времен...

— Какая чушь! — фыркнул Вик.

— Есть просто какой-то выключатель, который вылетел из вашего сознания, — сказала Джуни. — Допустим, на бензозаправочной станции, на которой вы обычно заправлялись, когда у вас был — помните? — тот старый «додж». Он еще так много потреблял бензина. А может быть, в каком-то месте, куда вы приезжали по нескольку раз в неделю, из года в год, в прачечной или баре… Но это было что-то для вас второстепенное, не так, как дом или супермаркет.

— Все это меня беспокоит, — сказал Вик. У него пропало всякое желание продолжать игру, и он вышел из-за стола.

— А как животик? — спросила Марго.

— Кланяться велел, — отозвался Вик.

Все явно потеряли интерес к случившемуся. Все, кроме, пожалуй, Рэгла. Он посматривал на Вика, что называется, с осторожным любопытством. Словно хотел спросить о чем-то, но по непонятным причинам воздерживался.

— Играем! — потребовала Джуни. — Кто сдает?

Сдавал Билл Блэк. Фишки побросали в вазочку. Из телевизора раздалась танцевальная музыка, и экран погас.

В комнате наверху Сэмми трудился над детекторным приемником.

В доме было тепло и спокойно.

«Что ж это было? — мучился Вик. — Что на меня нашло? Где ж это я был — и не помню?»

Бреясь перед зеркалом в ванной, Рэгл Гамм слышал, как почтальон бросил на порог утреннюю газету. Рука дернулась от мышечного спазма, и на шее появилась царапина. Рэгл быстро отвел бритву в сторону, закрыл на момент глаза, сделал глубокий вздох и продолжил бритье.

— Ты заканчиваешь? — услышал он голос сестры.

— Да, — ответил Рэгл.

Он сполоснул лицо, вытерся и открыл дверь.

Тут же появилась Марго в купальном халате и прошмыгнула мимо в ванную.

— Кажется, я слышала, как принесли твою газету, — бросила она на ходу, закрывая дверь. — Мне надо подвезти Вика в супермаркет. Ты не поможешь Сэмми открыть дверь, когда он будет уходить? Он в кухне…

Последних слов Марго Рэгл уже не расслышал — она включила душ.

«Пойдем за газетой», — подумал Рэгл.

Но прежде он достал справочники, подшивки, чертежи, схемы, прибор считывания. Занимаясь этим, он выиграл одиннадцать минут. Сегодня хотелось как можно дольше не брать в руки газету. Он раздвинул стол в гостиной — после ночи в ней было прохладно и чувствовалась сырость, — закурил сигарету. И только после этого открыл входную дверь.

На бетонном пороге лежал «Вестник», свернутый трубкой и перехваченный резинкой.

Он поднял газету и сорвал резинку. Она отлетела в кусты возле крыльца.

Несколько минут он читал новости, напечатанные на первой странице. Прочитал про здоровье президента Эйзенхауэра, про национальный долг, про козни коварных ближневосточных руководителей. Потом он перевернул газету и просмотрел комиксы. Потом прочел письма к редактору. Пока он занимался этим, мимо пронесся Сэмми.

— До свидания, — крикнул Сэмми. — Увидимся после обеда.

— Ага, — машинально отозвался Рэгл.

Потом появилась Марго. Она быстро прошла мимо. Пробежала по тротуару. В вытянутой руке держала ключи от машины. Открыла дверцу, нырнула в «фольксваген» и включила мотор. Пока он грелся, Марго протерла лобовое стекло. Утро было свежим. По улице промчались несколько подростков, направляясь в школу. От поребрика отъезжали машины.

— Я совсем забыл про Сэмми, — сказал Рэгл Вику, когда тот вышел на крыльцо. — Но он сам справился.

— Ерунда, — откликнулся Вик. — Смотри не переутомись со своим конкурсом.

В накинутом на плечи пальто Вик спустился вниз и пошел по дорожке. Марго нажала на газ, машина взревела и выехала на шоссе, ведущее в центр города.

«Сколько шума от этих маленьких машин», — подумал Рэгл.

Он оставался на крыльце, читая газету, пока совсем не замерз. Но холодный утренний воздух прибавил ему сил. Рэгл повернулся, вошел в дом и отправился в кухню.

Он так еще и не открывал шестнадцатую страницу, на которой печаталась схема для конкурса «Куда дальше направится Зеленый Человечек?». Схеме отводилась почти вся страница. Кроме того, там помещались указания и комментарии к конкурсу и сообщения о победителях прошедших туров. И самым мелким шрифтом, какой только можно придумать, — рейтинг участников, всех, кто еще продолжал бороться. Его имя было, конечно, напечатано крупными буквами. Единственное. Отдельно от всех. И так было каждый день. Все имена, напечатанные под его именем, были «временными жильцами» и никем не воспринимались всерьез.