Эдгар Берроуз - Люди-монстры

Она никак не могла взять в толк, что это означает, и среди произносимых им слов не было такого, которое дало бы ей ключ к разгадке, а потом эта фраза из-за постоянного повторения сделалась столь привычной, что она перестала обращать на нее внимание.

Девушка уже отказалась от надежды, что Булан вообще поправится, настолько он ослаб от болезни и голова, и, когда лихорадка наконец прошла, она была уверена, что это начало конца. Наутро седьмого дня с тех пор, как они плутали в поисках реки, девушка вдруг увидела, что Булан открыл глаза и глядит на нее с выражением узнавания.

Тогда она ласково взяла его за руку, на что он ответил слабой-слабой улыбкой.

- Тебе уже лучше, Булан, - сказала она. - Ты был тяжело болен, но скоро поправишься.

Она не верила тому, что говорит, но прозвучавшие слова всколыхнули в ней угасшую надежду.

- Да, - ответил тот. - Скоро я выздоровею. И долго я пробыл в таком состоянии?

- Два дня, - ответила она.

- И вы не отходили от меня все эти два дня? Не бросили? - недоверчиво спросил он.

- Пусть даже мне пришлось просидеть с вами всю жизнь, - тихо сказала она, - это вряд ли возместило бы мой долг благодарности.

Он ответил долгим взглядом, страстным и печальным.

- Как бы я хотел, чтобы это продлилось всю жизнь, - проговорил он.

Поначалу она не совсем поняла, что он имеет в виду, а когда увидела усталое и безнадежное выражение его глаз, тут же догадалась.

- О, Булан! - воскликнула она. - Не смейте и думать об этом. Почему вы хотите умереть?

- Потому что я люблю вас, Вирджиния, - ответил он. - И потому, что когда вы узнаете обо мне правду, то станете меня ненавидеть и презирать.

С уст девушки готово было сорваться признание в любви, но когда она нагнулась, чтобы прошептать слова ему на ухо, в джунглях раздался треск веток и топот ног. Посмотрев в ту сторону, откуда приближалась опасность, она увидела фон Хорна, а следом за ним своего отца и Синга Ли.

Булан тоже увидел их и, шатаясь, поднялся на ноги, тогда как Вирджиния побежала к отцу. Первым молодого гиганта заметил фон Хорн и, изрыгнув проклятие, подскочил к нему, выхватывая револьвер.

- Ты, скотина, - крикнул он. - Наконец мы тебя поймали.

При этих словах Вирджиния повернулась к Булану и вскрикнула от испуга. Профессор Максон стоял позади нее.

- Пристрелите монстра, фон Хорн, - приказал он. - Не дайте ему убежать.

Булан выпрямился в полный рост и, хотя его качало от слабости, с величественным видом богатыря посмотрел сверху вниз на человека со злым лицом.

- Стреляйте! - сказал он спокойно. - Смерть не заставит себя долго ждать.

В тот же миг фон Хорн нажал на курок.

Голова гиганта запрокинулась назад, он покачнулся, сделал несколько шагов и рухнул на землю. Подбежавшая в ту же секунду девушка обняла его.

Фон Хорн оттолкнул Вирджинию в сторону, приставил дуло револьвера к виску Булана, но не успел нажать вторично на спуск, как на фон Хорна с лету обрушился китаец, отшвырнул в сторону на дюжину футов и выхватил у него оружие.

Вирджиния с рыданием и стонами упала на тело человека, которого любила. Профессор Максон подбежал к ней, стремясь оттащить ее от бездушной вещи, монстра, которому некогда собирался отдать дочь.

Девушка тигрицей обрушилась на обоих белых.

- Вы убийцы! - закричала она. - Трусливые убийцы. Вы убили больного беззащитного человека, самого благородного из тех, которых когда-либо сотворил Господь.

- Ну-ну, успокойся, - сказал профессор Максон. - Полно, детка, ты не знаешь, о чем говоришь. Это не человек, а монстр, бездушный монстр.

Услышав это, девушка метнула на отца быстрый взгляд, и слабая догадка поразила ее, будто ее ударили по лицу.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросила она шепотом. - Кто он?

Ей ответил фон Хорн.

- Не Господь сотворил _это_, - сказал он, с презрением глядя на неподвижно лежащее возле его ног тело. - Он был одним из тех, кого сотворили безумные эксперименты вашего отца - бездушный предмет, в чьи объятия едва не толкнула вас его сумасбродная навязчивая идея. То, что лежит подле ваших ног, был Номером Тринадцать.

Жалобно всхлипнув, девушка шагнула к телу молодого гиганта, покачнулась, затем, к ужасу своего отца, опустилась на колени рядом с ним и, приподняв руками его голову, принялась осыпать лицо поцелуями.

- Вирджиния! - закричал профессор. - Ты что, с ума сошла, дитя мое?

- Еще не сошла, - простонала она, - пока еще нет. Я люблю его. Мне все равно, человек он или монстр, ибо я полюбила его.