Дмитрий Янковский - Побочный эффект

После уборки Шерстюк занялся изучением мобильника, которым никогда раньше не пользовался. Он пробежал глазами несколько пунктов инструкции и поставил аппарат на зарядку аккумуляторов, как рекомендовал продавец. Олег хотел было позвонить куда-нибудь для пробы, но в подъезде послышались знакомые шаги. Отложив телефон, он бросился отпирать дверь, чтобы Шерстке не пришлось возиться с ключами. Наконец отвертка провернула замок в нужное положение.

– Приветик. – Люда улыбнулась ему и, вручив две тяжелые сумки, захлопнула дверь. – Витька не стал подниматься.

– Все еще дуется на меня?

– Есть такое дело. Очень уж он не любит приезжих.

– Да знаю я его концепцию, – отмахнулся Олег, расставляя сумки в коридоре. – Сам пьет как сапожник, а виноваты приезжие.

– Вас действительно понаехало слишком много. – Кузина пожала плечами и устало присела на стул в кухне. – И лучшие места чаще всего достаются именно вам.

– Ну а вам кто мешает их занять? – удивился Олег.

– Так вы же прете, как камикадзе! С вами конкурировать невозможно, вы не боитесь авантюр, потому что вам терять нечего. Ты, правда, здорово отличаешься от всей этой братии… – Она запнулась, потянув носом воздух. – У тебя пахнет курицей-гриль?

– Она прямо перед тобой, – рассмеялся он, – в фольге!

Шерстка оторопела.

– На какие шиши? – осторожно спросила она.

– На заработанные, – гордо заявил Олег. – Вчера я устроился на работу и получил аванс. Четыре тысячи.

– Баксов? – не поверила Шерстка.

– Ну не рублей же. Правда, не все в личное пользование. Новый начальник дал мне два дня на отъедание, отмытие и приведение себя в порядок. Я зубы сделал. – Олег приоткрыл рот и стукнул ногтем по новенькой пломбе. – Еще он приказал переходить на ночной образ жизни. Вот я и зашторился, чтобы отвыкать от солнечного света.

– Неожиданно, но любопытно. – Людмила порылась в кармане шубки, пытаясь найти сигарету, и Олег с самодовольным видом выложил на стол пачку «Кента».

Они по очереди прикурили от лежащей на столе зажигалки.

– Завидую белой завистью, – вздохнула Шерстка. – Наверное, есть какой-то кайф в стабильности, в ежедневной работе и ежемесячной оплате труда. Хотя это явно не для меня.

Зазвонил телефон, она сняла трубку.

– Да, – сказала она. – Я и есть Людмила Шерстюк. И что, это так срочно? Хорошо, заберу. Сейчас я точно не могу сказать. Ну, в пятницу вас устроит? Хорошо.

Она положила трубку и хмуро вернулась за стол.

– Из галереи звонили, – объяснила она. – Просят забрать скульптуры.

– Не покупают? – посочувствовал Олег.

– Покупают, работы ведь хорошие. Но платят мало. Зачем галерейщику занимать место моими скульптурами, если находится уйма народу, что приплачивают ему за экспозицию? Его можно понять. Для хороших заработков нужна известность, а спонсора, чтобы провести пафосную выставку, у меня нет. Я хочу найти человека, который решит заработать вместе со мной. Жаль, что никто не понимает, сколько на этом можно срубить при минимальной раскрутке. Всего-то и надо сделать пару статей в прессе о «самой модной скульпторше Москвы», шумную презентацию и пару персональных выставок где-нибудь в центре.

– И деньги можно будет лопатой черпать, – с ироничной ухмылкой закончил Олег.

– Зря ты прикалываешься. А впрочем, мне по фигу. – Кузина поискала глазами пепельницу, но та была в комнате. – Ты специально для меня накупил все это?

– Ты же сказала, что хочешь.

– Я пошутила, а ты решил поиграть в волшебника. Мобила в комнате, надо думать, тоже твоя?

– Моя. Только я играю не в волшебника, – уточнил Олег, – а в Аладдина с волшебной лампой.

– А без лампы что делать будешь? Опять на помойку? Терпеть не могу, когда на кого-то сваливаются халявные заработки. Хотя курочку я бы съела. – Она с любопытством раскрыла фольгу. – Особенно под коньячок. Хоть что-то приятное за сегодняшний день.

Олег принес пепельницу и достал из кухонного шкафчика пару бокалов. Раньше любые его попытки напиться в одиночестве Люда пресекала на корню, да и сама не очень-то жаловала спиртные напитки. Разве что в праздники. Но, видимо, сегодня ей самой необходимо было расслабиться.

– Налегай, – сказал он, – а я лучше винограду поем. С бодуна никакого аппетита.

– А я думала, ты простыл, – ехидно прищурилась Шерстка.

– Нет, это я вчера праздновал начало новой жизни. До сих пор шум в голове.

В комнате затрещал телефонный звонок, и Шерстка опять сняла трубку.