Роберт Мак-Каммон - Песня Свон

Сестра закрыла глаза, когда голос объявил, что осталось пять минут до уничтожения. У нее закружилась голова, она попробовала прислониться к стене, но Свон взяла ее под руку и поддержала ее.

- Это конец, - сказала она отрывисто. - О, Боже... все погибнут. Это конец.

Колени ее задрожали, она хотела сползти на пол, но Свон не дала ей.

- Вставай, вставай, черт побери! - зло сказала Свон и рывком подняла Сестру.

Та бессильно посмотрела на Свон и теряя сознание почувствовала, что она снова становится Сестрой Ужас и все вокруг нее меркнет.

- О, дайте ей упасть, - сказал мужчина с алым глазом, идя через комнату. - Вы все равно умрете, на коленях ли или на ногах. Вам интересно будет узнать, как это случится?

Свон не дала ему радости ответить.

- Я скажу вам, - начал он. - Может быть, весь мир расколется на кусочки, может вы просто задохнетесь. Может быть, атмосфера разорвется, как старая простыня и все - горы, леса, реки - расшвыряет как пыль. Или под действием силы тяжести раздавится в лепешку. - Он скрестил руки и склонился. - Может, все сморщится от жара и только дети останутся живы. Или вообще, никто не выживет.

- А как вы? - спросила она. - Вы будете жить вечно?

Он засмеялся, на этот раз мягко.

- Я - конечно. Я вечен.

- Четыре минуты до уничтожения, - объявил голос.

Маклин скорчился на полу, дыша как загнанное животное. Когда он узнал, что до уничтожения осталось четыре минуты, ужасный, полный скорби вздох вырвался из его истерзанного горла.

- Идет твоя смерть, Свон, - сказал человек с алым глазом. - Ты прощаешь меня?

- Почему вы так боитесь меня? Я не могу навредить вам.

Он молчал некоторое время, а когда ответил, его глаза были странные.

- Надежда вредит мне, это болезнь, а вы - микробы, распространяющие ее. Этой заразы не должно быть на моей вечеринке. О, нет. Я не позволю.

Он замолчал уставившись в пол. Улыбка скривила его рот, когда голос сказал:

- Три минуты до уничтожения.

Когда Джош и Робин подошли к длинному навесу, дождь молотил по алюминиевой крыши. Они прошли мимо "джипов", корпусов, брата Тимоти и увидели вход в угольную шахту в тусклом желтом свете. Робин побежал наверх вдоль мостков. Джош шел за ним.

Проникнув в шахту раньше Джоша, он услышал грохот, как будто по крыше молотил град размером со страусиное яйцо, он подумал, что все это чертово место сейчас провалится. Но внезапно все стихло, как будто отключенное каким-то механизмом. Стало настолько тихо, что Джош смог расслышать завывание ветра на улице.

Робин посмотрел вниз на косую шахту и увидел спуск. На дне было что-то вроде спускаемого аппарата. Он оглянулся вокруг и увидел металлическую пластину с красной и зеленой кнопками; он нажал на красную, но ничего не произошло. После того, как он нажал на зеленую, машина загрохотала по стенам. Длинный кабель, протянутый вниз по спуску, начал накручиваться.

- Две минуты до уничтожения.

Полковник Джеймс Б.Маклин завыл. Стены рудника сомкнулись вокруг него, подсознательно он подумал, что слышит смех Солдата-Тени. Нет, нет он был перед лицом Солдата-Тени, он и Солдат-Тень были одно и то же и если кто-то смеялся, это был либо Роланд Кронингер, либо это чудовище, называвшее себя Другом. Он сжал левую руку в кулак и снова замолотил в запертую дверь и там, на нержавеющей стали, он увидел смотрящий на него череп.

В тот миг он ясно увидел лицо своей души. Он был на грани помешательства. Он начал бить это лицо, пытаясь заставить его исчезнуть, но у него ничего не получалось. Мерзлые поля, где погибшие солдаты лежали сваленные в кучи - все это проносилось в его сознании, как ужасные картины. Дымящиеся камни, сожженные машины и обуглившиеся трупы лежали перед ним как приношение богу подземного царства, и он знал, что он оставил в наследство и к чему это его привело. Он убежал из вьетнамского плена, потерял руку в подземелье Земляного Дома, потерял свою душу, превращенную в грязное дерьмо, а теперь теряет жизнь в этих четырех стенах.

И вместо того, чтобы избавиться от грязи, встать на ноги после 17-го июля, он менял места заключения. Из ямы в яму, пока наконец самая страшная и отвратительная внутри него яма не открылась и не поглотила его.

Он знал, с кем он был заодно. Он знал. Он знал также, что был проклят и своды последней тюрьмы сомкнулись над ним.

Все зря... все напрасно, шептал он, и слезы хлынули из его глаз.

- Боже прости меня, Боже, прости, - зарыдал он.

Мужчина, назвавший себя Другом смеялся и хлопал в ладоши.