Айзек Азимов - Девять Завтра

– А вы в процессе своей учебы придумали что-нибудь новое? – спросил новианин.

– Нет, но ведь я один, и я не так уж долго учился…

– Да… Ну-с, дамы и господа, мы достаточно позабавились?

– Постойте! – внезапно испугавшись, крикнул Джордж. – Я хочу договориться с вами о личной встрече. Есть вещи, которые я не могу объяснить по видеофону. Ряд деталей…

Новианин уже не смотрел на Джорджа.

– Индженеску! По-моему, я исполнил вашу просьбу. Право же, завтра у меня очень напряженный день. Всего хорошего.

Экран погас.

Руки Джорджа взметнулись к экрану в бессмысленной попытке вновь его оживить.

– Он не поверил мне! Не поверил!

– Да, Джордж, не поверил. Неужели вы серьезно думали, что он поверит? – сказал Индженеску.

Но Джордж не слушал.

– Почему же? Ведь это правда. Это так для него выгодно. Никакого риска. Только я и еще несколько… Обучение десятка людей в течение даже многих лет обошлось бы дешевле, чем один готовый специалист… Он был пьян! Пьян! Он не был способен понять.

Задыхаясь, Джордж оглянулся.

– Как мне с ним увидеться? Это необходимо. Все получилось не так, как нужно. Я не должен был говорить с ним по видеофону. Мне нужно время. И чтобы лично. Как мне…

– Он откажется принять вас, Джордж, – сказал Индженеску. – А если и согласится, то все равно вам не поверит.

– Нет, поверит, уверяю вас. Когда он будет трезв, он… – Джордж повернулся к историку, и глаза его широко раскрылись. – Почему вы называете меня Джорджем?

– А разве это не ваше имя? Джордж Плейтен?

– Вы знаете, кто я?

– Я знаю о вас все.

Джордж замер, и только его грудь тяжело вздымалась.

– Я хочу помочь вам, Джордж, – сказал Индженеску. – Я уже говорил вам об этом. Я давно изучаю вас и хочу вам помочь.

– Мне не нужна помощь! – крикнул Джордж. – Я не слабоумный! Весь мир выжил из ума, но не я!

Он стремительно повернулся и бросился к двери.

За ней стояли два полицейских, которые его немедленно схватили.

Как Джордж ни вырывался, шприц коснулся его шеи под подбородком. И все кончилось. Последнее, что осталось в его памяти, было лицо Индженеску, который с легкой тревогой наблюдал за происходящим.

Когда Джордж открыл глаза, он увидел белый потолок. Он помнил, что произошло. Но помнил, как сквозь туман, словно это произошло с кем-то другим. Он смотрел на потолок до тех пор, пока не наполнился его белизной, казалось, освобождавшей его мозг для новых идей, для иных путей мышления.

Он не знал, как долго лежал так, прислушиваясь к течению своих мыслей.

– Ты проснулся? – раздался чей-то голос.

И Джордж впервые услышал свой собственный стон. Неужели он стонал? Он попытался повернуть голову.

– Тебе больно, Джордж? – спросил голос.

– Смешно, – прошептал Джордж. – Я так хотел покинуть Землю. Я же ничего не понимал.

– Ты знаешь, где ты?

– Снова в… в приюте. – Джорджу удалось повернуться. Голос принадлежал Омани.

– Смешно, как я ничего не понимал, – сказал Джордж.

Омани ласково улыбнулся.

– Поспи еще…

Джордж заснул.

И снова проснулся. Сознание его прояснилось.

У кровати сидел Омани и читал, но, как только Джордж открыл глаза, он отложил книгу.

Джордж с трудом сел.

– Привет, – сказал он.

– Хочешь есть?

– Еще бы! – Джордж с любопытством посмотрел на Омани. – За мной следили, когда я ушел отсюда, так?

Омани кивнул.

– Ты все время был под наблюдением. Мы считали, что тебе следует побывать у Антонелли, чтобы ты мог дать выход своим агрессивным потребностям. Нам казалось, что другого способа нет. Эмоции тормозили твое развитие.

– Я был к нему очень несправедлив, – с легким смущением произнес Джордж.

– Теперь это не имеет значения. Когда в аэропорту ты остановился у стенда металлургов, один из наших агентов сообщил нам список участников. Мы с тобой говорили о твоем прошлом достаточно, для того чтобы я мог понять, как подействует на тебя фамилия Тревельяна. Ты спросил, как попасть на эту Олимпиаду. Это могло привести к кризису, на который мы надеялись, и мы послали в зал Ладисласа Индженеску, чтобы он занялся тобой сам.

– Он ведь занимает важный пост в правительстве?

– Да.

– И вы послали его ко мне. Выходит, что я сам много значу.

– Ты действительно много значишь, Джордж.

Принесли дымящееся ароматное жаркое. Джордж улыбнулся и откинул простыню, чтобы освободить руки. Омани помог ему поставить поднос на тумбочку. Некоторое время Джордж молча ел.

– Я уже один раз ненадолго просыпался, – заметил он.