Владимир Савченко - Тупик

Но слабина рано или поздно обнаруживается. Вот и выходит, что чувствуемое нами движение — самообман. В четырехмерном пространстве-времени, обозримом мыслью, движения нет.

Что же есть? Иллюзия материальной суеты?..

Мир существует во времени точно так же, как существует и в пространстве: весь сразу. Как цельный образ. Что же тогда есть наше течение жизни?..

Четвертое измерение — время — обозримо мною (как и всеми) только в одну сторону от „я-сейчас“, в прошлое. Будущее нам неизвестно и в туманной размытости своей представляется многовариантным: могу поступить так — могу иначе, — то-то можно случиться — а может и нет?.. Но любое будущее приближается, становится настоящим, а затем и прошлым. Притом из всех возможных вариантов реализуется один, остальные отпадают: все события жизни выстраиваются в однозначную последовательность.

…Нить жизни только протягивается через игольное ушко настоящего — но она такая же впереди, как и позади его.

Постой, а этот бедняга, я-двумерный, который самонадеянно пытается сместить „тело“ (не зная, что это лишь ветка уже выросшего дерева) и тем изменить мир, — он-то что такое?

А все то же, ветвь от такого же (может быть, даже от того самого) дерева. И все его усилия-действия суть оттопырившиеся от него веточки и побеги в пространстве-времени. Он только не знает, что они уже выросли.

…Постой, но ведь получается, перемещаем тела! Что получается? Иллюзия деятельности, возникшая из иллюзии динамичного мира — из незнания будущего.

А чувства все наши, связанные с этим, наполняющие нашу душу и нашу жизнь, — они что?! Они — чувства, вот и все. Материя дана нам в ощущениях (не в действиях!), но никто еще не доказал, что она нам правильно дана.

Но… стоп! Ведь это явно противоречит сознаваемой мною (как и каждым) возможности выбора: я могу нарисовать загогулину под этой записью (ниже действительно было нарисовано шариковой ручкой нечто вроде скрипичного ключа), могу лечь на диван… могу выпрыгнуть в окно, наконец. От каждой точки „я-сейчас“ идет много путей — выбирай любой!

Выбираю я или мне это кажется? Это надо знать достоверно ведь в выборах и во всем, с ними связанным, — в прикидках, колебаниях, мечтах, азарте надежд и ожиданий… вся жизнь!

Моя это жизнь? Или…

Переход тел от одного состояния к другому — в том числе и в пространстве-времени — определяет „принцип наименьшего действия“. Образом его может быть текущая по неровной поверхности вода: от каждого данного места найдется по какому-то направлению наибольший уклон — пусть малый, но чуть покруче всех соседних По нему-то и направится поток. Воде может показаться, что она „выбрала“ это направление и „отвергла“ другие. А все задано местностью.

Так и мы, струи во времени, осуществляем свой гомеостазис. Словом мудреное, а суть та же: непрерывные переходы к равновесию по „принципу наименьшего действия“. Чем меньше, тем лучше. В идеале — нуль.

…Нет противоречия между осознанием возможностей и реальной однозначностью существования. Ведь и осознание это, и „колебания-выборы“ последовательны во времени. Сначала я представляю один возможный вариант, обдумываю его, отбрасываю, потом принимаюсь за другой, затем за третий… а в пространстве-времени знай себе выписывается хоть и виляющая, но единственная ветка-траектория, однозначная последовательность того, что мы называем „колебаниями“, „обдумыванием“, „выбором“…

Мир существует в пространстве и времени — какой зловещий смысл приобретают теперь эти слова.

Выбора нет и не было. Напрасно я думал, что могу пойти в летную школу, а не на физфак МГУ, напрасно сердился на отца, когда он этому воспрепятствовал. Все было решено в будущем.

Напрасно я колебался, ехать или нет сюда из Дубны: „я-будущий“ уже „решил“ и прибыл. Просто два моих состояния: первое — заведование теоретическим отделом в ОИЯИ — и второе, директорство здесь, — соединяет не прямая, а очень волнистая линия.

…Вот, значит, ты какое, древо познания: четырехмерная древовидно-сетевая структура, в которую включены существования всех „тел“ — от начала и до конца, от фотонов и до звезд! И нет в этом познании ни добра, ни зла. Ничего нет.

Боже мой! И все, что было со мной, что есть и что будет: хорошее и плохое, слава, к которой стремился, и неприятности, которых избегал, путешествия и встречи, новые знания, радующие ум мысли, награды, достижения, потери… даже смерть моя — все это не „было“ и не „будет“, а просто есть. И смысл совсем иной имеет — такой, где я ни при чем, не из-за чего переживать.