Эдгар Берроуз - Сын Тарзана

Услыхав лошадиный топот, он украдкой пробрался сквозь листву, чтобы ближе увидеть, кто едет.

В молодом человеке он сразу признал того самого, кто обнимался с девушкой при лунном сиянии. Другого он не узнал, хотя и в его позе и во всем его облике было что-то удивительно знакомое.

Корак решил, что стоит ему следовать за этим молодым англичанином, и он непременно отыщет загадочную белую девушку, так взволновавшую его воображение. Поэтому, незамечаемый никем, он проводил Гансона и Морисона до самой стоянки. Здесь мистер Морисон написал небольшую записочку, а Гансон вручил ее одному из своих подчиненных; тот немедленно помчался с нею на юг.

Корак не отходил от стоянки, он внимательно следил за англичанином. Он надеялся, что когда оба всадника доедут до этой стоянки, девушка окажется именно тут. Но он увидел, что его надежда не сбылась, и почувствовал большое огорчение.

Бейнс, не находя себе места, шагал взад и вперед под деревьями. Гансон лежал в гамаке и курил. Они говорили мало. Корак растянулся на ветке прямо над ними, прячась в густой листве. Время шло к вечеру. Кораку захотелось пить и есть. Он сообразил, что белые люди не покинут до утра своей стоянки, и поэтому решил на время уйти отсюда. Он пошел на юг, полагая, что по этой дороге легче всего встретить девушку.

***

Мериэм гуляла неподалеку от дома Бваны, в озаренном луной саду. Она все еще была оскорблена несправедливым, как ей казалось, обращением Бваны с мистером Морисоном Бэйнсом. Ей так и не объяснили, за что он был изгнан из дома, ибо, щадя ее, и Бвана, и Моя Дорогая скрывали от нее истинный смысл того предложения, которое сделал ей Бэйнс.

Они знали то, чего Мериэм не знала; они знали, что он не имеет намерения жениться на ней. Если бы он хотел жениться, он, несомненно, обратился бы раньше всего к самому Бване, так как не мог сомневаться, что ответ будет положительным, конечно, в том случае, если сама Мериэм чувствует расположение к Морисону.

Мериэм любила их обоих, и Бвану, и Мою Дорогую, и была благодарна им за все, что они для нее сделали, но она была дикарка, и в ее маленьком сердце глубоко затаилась любовь к свободе; недаром она прожила столько лет привольной жизнью джунглей.

Теперь, впервые за все то время, что она жила в этом доме, она почувствовала себя пленницей.

Она шагала по саду вдоль изгороди, как тигрица шагает по клетке. Вдруг она остановилась, прислушиваясь. Что такое она услыхала? Топот босых человеческих ног неподалеку от сада. Она вся превратилась в слух. Но звук не повторился. Тогда она снова стала шагать взад и вперед вдоль изгороди. Она доходила до одного конца сада, потом поворачивала и, не останавливаясь, шла до другого конца.

Внезапно она заметила возле кустов белый конверт, которого не было здесь за минуту до этого, когда она проходила по той же тропинке.

Она сразу остановилась и прислушалась. В этот миг она более, чем когда-либо, была похожа на тигрицу: вся настороже, вся наготове.

За кустами притаился голый гонец и глядел на нее сквозь листву. Он увидел, что она подошла к конверту.

Значит, письмо дошло. Негр спокойно встал и, прячась в густой тени кустов, исчез в чаще.

Тонкий слух Мериэм ловил каждое его движение. Она и не пыталась рассмотреть, кто он такой. Она сразу догадалась, что это посланный мистера Морисона. Она нагнулась и подняла конверт. При ярком сиянии луны она без труда прочитала бывшую в конверте записку.

-- "Я не могу уехать, не повидавшись с вами", -- писал ей Бэйнс. -"Завтра утром приходите на просеку попрощаться. Приходите одна".

В записке было еще несколько слов, от которых щеки у нее покраснели, а сердце забилось сильнее.

XX В РУКАХ У НЕГОДЯЕВ

Было еще темно, когда мистер Морисон Бэйнс выехал к месту свидания.

Он потребовал, чтобы ему дали проводника. По его словам, он боялся, что ему одному не отыскать небольшой просеки среди необъятных джунглей.

В действительности, причина была другая: ему просто было страшно пробираться одному в предрассветном мраке по джунглям. Вдвоем не так страшно. Ему дали в проводники одного из чернокожих, который и побежал впереди.

А сзади, по веткам деревьев, мчался вслед за мистером Морисоном Корак, которого разбудила утренняя суматоха в лагере.

Морисон добрался до просеки лишь в десятом часу утра. Мериэм еще не пришла. Чернокожий лег на землю отдохнуть. Бэйнс небрежно развалился в седле. Корак с большим комфортом растянулся на одной из верхних веток ближайшего дерева. Оттуда он отлично видел все, а его не видел никто.