Олег Дивов - Симбионты

Лучшие друзья человека, сказал про них Дед. Верю. Согласен. С вероятностью девяносто девять процентов они спасли Леху от гибели. И с очень большой вероятностью именно вертолетики держат его в прекрасной форме сейчас. Но все равно, едва подумаешь, что в твоем ребенке живет громадный рой почти разумных микробов… И у каждого – скальпель! Твою мать!

Нет, нет и еще раз нет. Вертолетиков больше нет.

Но, господи, как же надоело врать!..

«В общем, если что, я вытащу его из института, – повторил Виктор. – Обойдемся как-нибудь без терроризма».

«А эта бомба в подвале, – спросила вдруг Лена, – она точно для людей не опасная?»

«Да нету там бомбы! – рассмеялся Виктор. – Нет ее больше! А твой отец на ней буквально сидел! И твой муж на ней сидел! Ну ты сама подумай…»

«Так вы же ненормальные, – сказала Лена. – А я про людей».

– Пап, ты слышал когда-нибудь про пятую экспериментальную серию?

Виктор аккуратно отрезал кусочек мяса и подцепил его на вилку. Ну вот, это называется ждал дурацких вопросов и дождался.

– Слышал, – небрежно отозвался он.

– Говорят, Дед уничтожил не только документы, но и опытную партию.

До фига лишнего у вас там говорят, подумал Виктор, жуя. Девятый год пошел, а все говорят. Или, может, потому говорят, что давно это было?

– Опытная партия? – буркнул он. – Пф! Байки Нанотеха. Где волшебство, там всегда мифы. Старая мудрость: продвинутая технология неотличима от магии. Конечно, она обрастает мифами. Ты меня еще про бомбу в подвале спроси.

– Мне Михалборисыч сказал.

– Про бомбу?!

– Про опытную партию. Семенов говорит, ее не было, но Михалборисыч ведь не станет врать?

Ёкарныбабай, подумал Виктор, допрыгались. И что теперь делать? Как и обещал Лене, вытаскивать парня из института? Ладно, без паники. Только без паники.

– Он часто с тобой общается?

– Нет, что ты, он занятой… Но я и так много знаю про пятую серию. У нас там один человек работает, который был личным техником Деда много лет, представляешь?..

Еще как представляю, лучше некуда, подумал Виктор. Вот зараза, а ведь я тебе, кажется, завидую. Эх, ностальгия.

– Я не связывал раньше одно с другим… Ну был у меня вертолет, подарок дедушки. Модель бота-репликатора, запретная технология, страшно интересно… Но я как-то по-детски к этому относился. Мне в голову не приходило, что моя любимая игрушка – символ прорыва в науке, который так и не удалось повторить. Я не знал, насколько там все сложно и трудно делается. Думал, мы любой механизм спокойно уменьшим до микроуровня, и он будет работать, и только когда дойдет до «нано», появятся большие проблемы. Ой я был дурак, прямо стыдно. А оказывается, этот вертолетик – чудо! До сих пор ничего подобного не сумели создать. Даже близко не подошли! Пап, ты ведь знал?..

– Ну в каком-то смысле…

– А почему мне не объяснил?

– А ты бы понял?

– Ну да… – Леха замялся. – Вряд ли. Я зациклился на том, что это репликатор, и не видел главного. Не понимал, что это бот с уникальным дизайном. Ведь чтобы вертолетики могли работать, там должны быть такие решения… Такие инженерные ходы… Простые и в то же время гениальные. И получается не микроб, а прямо… Супербот. Один универсальный бот на все случаи жизни!

– Ясненько, – с некоторым облегчением протянул Виктор. – Ты заразился идеей.

– Так ведь какая идея! – воскликнул Леха. – Я просто не понимал, как далеко Дед продвинулся. И теперь, представь, вдруг выясняется, что мой вертолет – талисман нашей лаборатории! Пап, я сижу за рабочим столом Деда! В его собственной лабе! И рядом со мной человек, который своими руками сделал этот вертолет. Символ пятой серии. Которая сама по себе легенда Нанотеха. И мне хочется… Ну, поглубже вникнуть в эту тему уже на серьезном уровне.

– Вникай, кто ж тебе мешает, – кивнул Виктор.

– Я подумал, вдруг ты что-то слышал, вы же с Дедом дружили.

Виктор неопределенно пожал плечами. Он сам не знал, можно ли было их отношения с тестем назвать дружбой. Собравшись просить у Деда руки его дочери, Виктор ради этого записался к директору на прием по личному вопросу. И был морально готов к тому, что директор возражать не станет, но из института его попросит. Дабы вслед за обвинением в дедовщине не схлопотать еще какое. В институте работали целыми семьями, но свою дочь, например, Дед туда не взял, хотя легко мог приспособить ее секретаршей или задвинуть с глаз подальше в пресс-службу. А может, дело было в том, что Лена демонстративно не интересовалась микробами – ревновала отца к ним. Овдовев, Дед ушел в работу, Лена с шестнадцати лет росла сама по себе, и отношения у них сложились уважительно-настороженные. Они попросту друг друга плохо знали. Мешала и разница в возрасте: Лена была поздним ребенком, очень поздним. Мать в родах надорвалась, что и свело ее рано в могилу – шестидесяти не исполнилось – а Лена осталась с отцом, которому годилась во внучки. Наверное, потому у них и с Виктором так легко сложились отношения: он был намного старше, умнее и самую малость опекал ее… Дочь любила отца, но даже когда тот был рядом, мысли его витали где-то в микромире. По-настоящему сплотил эту семью, превратил ее именно в семью только Лешка…