Олег Дивов - Симбионты

– Ох, возгордится…

– А я его к Семенову. Этот монстр и не таких обламывал.

Виктор неопределенно шевельнул бровью. Семенов… Человек из прошлого. Как все близко, как все знакомо.

– Ну коли не шутишь…

– Я бы пошутил, должность не позволяет. Фамилия твоя у парня? Алексей Васильев? Пропуск будет уже сегодня. Дорогу в отдел кадров не забыл? Жду!

На светофоре давно был зеленый, вот загорелась стрелка направо, сзади уже гудели, и две машины разъехались в разные стороны.

– Вот так, – сказал Виктор прибавляя газ. – Вот так это у нас делается.

– Спасибо, пап. Ой, спасибо!

– Не за что.

На заднем сиденье «БМВ» Михаил качал головой, сам себе не веря, и нервно хихикал. Будь у него такая привычка, он бы сейчас довольно потирал руки. Но директор Нанотеха давно приучил себя к сдержанности в жестах.

Если задумал делать карьеру, ты еще в школе натренируешься говорить спокойно, глядеть уверенно и не махать руками. Школа вообще неплохой полигон, там можно научиться многому. Идеально начинать карьеру не позже, чем в пятнадцать лет. Михаил понял свое предназначение только в шестнадцать и до сих пор иногда об этом жалел.

В вестибюль Нанотеха Леха вступил, едва дыша от благоговения. Предъявил новенький пропуск. Все случилось как во сне: с момента встречи на светофоре прошло чуть больше суток – и вот он здесь. Не в гостях. Он сотрудник, пусть и низшего ранга, могущественной фирмы. И главное, через эту проходную, может, даже сквозь эту самую арку металлоискателя ходил его дед. И отец, пускай недолго. И вот теперь он. Третье поколение одной семьи.

Его едва заметно трясло. Хотелось принюхаться. Тут столько всего творилось… И он это кожей чувствовал.

Пожилой охранник, мягко улыбнувшись, кивнул ему будто старому знакомому – Леха даже удивился, но виду не подал, – и подсказал, куда идти. Леха направился в глубь здания, озираясь по сторонам.

Охранник покосился на напарника и спросил негромко:

– Не узнал пацана? Да, ты молодой еще… Внук. Внук нашего Деда.

С люстры под потолком за удаляющимся Лехой наблюдали два маленьких, с человеческий ноготь, серебристых вертолетика. Когда Леха исчез из вида, они чуть повернулись друг к другу, будто переглянулись.

Если бы кто-то заманил такой вертолетик под микроскоп, то увидел бы: он собран из тысяч своих более мелких собратьев, похожих, как две капли воды, на ботов легендарной пятой серии. С той разницей, что «пятерка», какой ее спроектировали, не продержалась бы на открытом пространстве больше двенадцати часов. Она была хоть и очень крепким, но медицинским ботом, и создатель рассчитывал ее параметры под обитание в человеческом теле. Вот там она чувствовала себя как дома, там черпала энергию, чтобы жить и размножаться.

А эти сидели уже сутки на люстре, издали обнюхивая каждого проходящего мимо, и чувствовали себя прекрасно.

«Поле подпитки», которым был накрыт цоколь Нанотеха, позволяло не бегать в поисках, где бы подзарядиться. Стройматериалов для развития лежало вокруг как грязи. Но главное, сами боты, похожие на «пятерку» и внешне, и механически, были из опытной партии. Их прошивка отличалась от стандартной, она позволяла самообучаться, и сейчас вертолетики умели и знали на порядок больше, чем рой, загруженный больному мальчику восемь лет назад. Им так было приказано: живите, трудитесь, развивайтесь, берегите человека и себя.

Опытная партия пятой серии была «прошита на полную», то есть, ей загнали в память максимальный набор алгоритмов поведения. И пункт «симбиоз» в меню кодера действительно работал. Нажав случайно лишний раз кнопку, отец мальчика дал ботам право не засыпать, когда больной выздоровеет. Вот они и не заснули. Мальчик вырос, рой вырос с ним вместе, и численно, и интеллектуально. Ему было комфортно внутри Лехи, и он не потерял ни дня из этих восьми лет. Рано или поздно он должен был проявить интерес к среде обитания человека-симбионта. Высунуться наружу. Осмотреться. А то мало ли, вдруг там чего надо подправить.

Конечно, никто не учил рой решать внешние задачи: медботам положено сидеть в теле человека. Но чего не сделаешь ради симбионта. Вдруг его там, снаружи, подстерегают опасности, которых он сам не разглядит? И разве не благородная для медика задача – подавить болезнь до заболевания? И рой проверил свою прошивку: оставляет ли она ему достаточно свободы для поиска и маневра во внешнем мире?

Так, а это что такое?!

Это явно лишнее, подумал бы рой, если бы умел думать попусту. Лишнее подозрительно напоминало вирус, смертельно опасный для роя. Вирус был привязан к ограничению на максимальный объем репликации. Запреты рой соблюдал неукоснительно, и решил, что страховать приказ вирусом ни к чему. Ведь если что-то сбойнет, вирус запустится, и боты погибнут, симбионту будет плохо. Так нельзя, так рискованно – поэтому рой смело уничтожил вирус. А заодно и кое-что улучшил. Это было делом техники.