Екатерина Морозова: Фантазия о дружбе, исходном коде и борьбе добра и зла

— Поищем информацию в компьютере. Хоть что-нибудь там должно быть, — стараясь казаться уверенным, произнес Женя.

— Или появится, — ответила Катя.

— Пофиг, главное хоть что-то узнать. Эй, вы, админы! Мы хотим информации! — воззвала к админу этого мирка Саша.

Тишина.

— Не знаю, как у вас, а у меня острое дежа вю, — сказала вдруг Катя.

— У меня тоже, — обнадежил ее Женя. — Я точно что-то такое читал. Про троих умерших, запертых в одной комнате.

— Что-то из Сартра… — припомнила и Саша.

— Как-то про двери это называлось… — Катя силилась вспомнить.

— «За закрытыми дверями»! — осенило Женю.

— Как получилось, что мы все это читали?

Со стороны компьютера донесся тихий смех.

— Женя, книгоед несчастный! — так дружелюбно начала переписку Катя.

— Что-то я не вижу хэппи-энда! — парировал он.

— Не надо, я тоже читала! Хорошая пьеса, между прочим, — вступилась Саша.

— А я вот не читала и не переживаю по этому поводу. Ненавижу Сартра!

— Бредовый писатель, но не такой, как Жан-Соль Партр из «Пены дней», — Женя не удержался и блеснул начитанностью.

— А, извините, перепутала, — отписалась Катя. — Я это читала, поэтому и решила, что Сартр это бред.

— Стоящая хоть книга? — спросила Саша.

— Тяжелая, но прочти, — посоветовал Женя.

Голос исходил из угла рядом с компьютером, а человек появлялся на глазах. Как он выглядел? Да никак. Серая, обычная внешность. Серый, обычный голос. Может, он и приобрел бы краски, если бы сочел это нужным. Но здесь все прорисовывалось на ходу и в спешке, поэтому и человек был серым.

— Кто это? — спросили у Жени девочки.

— Вы меня спрашиваете? — Женя чуть не рассмеялся вслед за Появившимся. — Забыл сказать, это я его сюда привел. Ха-ха-ха…

— Женя, не кипятись! — попросила Катя.

— Я не кипячусь. Я боюсь. Как и вы. Эй, админ! Расскажи о себе!

— Я? Админ? — человек удивился. — Может, вы и правы, но я ничего не помню.

— Тогда хотя бы объясните, — неизвестно почему Женя перешел на «вы», — почему вы смеетесь и зачем появились.

— Не знаю. Было надо, я и появился, что в этом странного? — человек задумался.

— Или как вас зовут хотя бы.

Человек задумался надолго.

— Меня? Зовут? С тех пор, как я что-нибудь помню, меня никто не зовет. А с каких пор я что-нибудь помню, я не помню. Каламбур.

— Но надо же к вам как-то обращаться! — возмутилась вежливая Саша.

— Не знаю. Честно не знаю, — человека загнали в ступор.

— Ну, зови его Серым, — не выдержал Женя. — Или Незнайкой.

— Значит, Сергей. А по отчеству?

— Саша! Придумай уже какой-нибудь отчество и не проедай плешь! — Женя вышел из себя.

— Хотя бы Сергеевич, — подсказала Катя.

— Спасибо, — сказал Сергей Сергеевич. Никто не понял, почему он это сказал, но всем почему-то стало его жалко.

— Что за бред? — спросила Катя.

— Увидишь, — пообещал Женя.

— По-моему, этот Серый не так уж прост… — предположила Саша.

— Угадала! — ответил Женя.

— Все равно бред! — не отступалась Катя.

— Увидишь… — снова напечатал Женя.

Сергей Сергеевич оказался довольно скучным субъектом. Он ничего не говорил, не отвечал на вопросы, сидел в углу и только иногда разражался таинственными фразами или смехом. Он не мог объяснить, почему сказал ту или иную фразу: «Надо было, вот и сказал, что ж тут непонятного?» Трое даже приняли было его за выходца из Одинокого мира, уж больно серым и несчастным он выглядел, но Одинокие никогда не упускали шанса пообщаться, а Сергей Сергеевич молчал.

Зашел разговор о Сартре, которого они все читали. Потом — о странных совпадениях. И тут Серый выдал фразу:

— А вы вспомните, как вы познакомились.

Трое удивились. Они столько лет прожили в информационных потоках Одинокого мира, что не очень помнили, как они жили в Том мире. Не говоря уже о том, как, когда и зачем познакомились.

— Ну и как мы познакомились? — рассеянно спросил Женя Серого.

— Я ничего не помню, — отозвался тот. — Я сказал эту фразу, потому что так надо было, но зачем она, не знаю.

— Ну что с ним делать? — спросил Женя.

— Не знаю, — сказал Сергей Сергеевич. — Что-то, наверно, надо. Например, память вернуть. Эй, вы! — закричал он вдруг. — Отдайте мою память!

Трое вышли из комнаты. Надо было кое-что обсудить.

— Он сумасшедший! — сказал Женя.

— Мы станем такими же, — «обнадежила» его Саша. — Через двести-триста лет. Или раньше.