Кейдж Бейкер: Счастливого Рождества!

— Прекрасно. Великолепно! — объявил Билли с таким видом, словно сам был готов зарыдать, и, поджав губы, вылетел из комнаты. Эдгар нерешительно подступил к девушке.

— Эй! — воскликнул Суит, вскакивая. — Я знаю, почему в комнатах не нашлось драгоценностей. Все они заперты в гостиничном сейфе!

— Думаешь, в подобном месте имеется таковой? — усмехнулся Долливер, но все же последовал примеру Суита. Они поспешили в вестибюль. Тем временем Эдгар опустился на колени перед Хелен и стал невнятно бормотать что-то.

Портье уже не было, но торопливый обыск за стойкой ничего не дал. Суит опустился на четвереньки, чтобы обстукать панели у самых плинтусов. Внимание Долливера привлекла книга регистрации постояльцев. Наклонившись, он пробежал глазами список гостей.

— Может, он за картиной или чем-то в этом роде… я видел как-то в кино… — причитал Суит, но услышав тихое восклицание подельника, поднялся и встал у него за спиной.

— Что там? — поинтересовался он, и не дождавшись ответа, вытянул шею и стал было читать, но тут же ткнул дрожащим пальцем в третью строчку.

— Дьявол! Взгляни на это! — прохрипел он.

Мистер Эдгар Суит, Пало-Альто, Калифорния.

Следующая строчка гласила:

Мисс Хелен Тистлуайт, Санта-Роза, Калифорния.

— Ну и фамилия, — фыркнул Долливер.

— Не может быть! Так звали моего прадеда!

— Э… то есть как? Значит, Хелен — твоя бабка? Может, именно этим объясняется твое присутствие здесь. Если Хелен порвет с ним сегодня…

— Я так и не появлюсь на свет, — докончил Суит. — О, Господи!

Повернувшись, он метнулся в зал. Долливер неохотно последовал за ним. Эдгар по-прежнему стоял на коленях, протягивая Хелен маленький футляр.

— Клянусь, это не пустые обещания. Счастливого Рождества, Хелен.

— Нет! — прямо-таки взвыл Суит, ринувшись к парочке. Хелен, натянуто улыбаясь, взяла футляр и подняла крышку. И не увидела ничего, кроме белой шелковой подкладки. В глазах, устремленных на Эдгара, полыхнуло уничтожающее презрение.

И в этот миг Суит исчез. Просто исчез. Секунду назад он стоял тут, в ужасе взирая на происходящее, и вот теперь растворился в воздухе. Бриллиантовое колье, лежавшее в его кармане, бесшумно скользнуло на ковер блестящей змейкой. Долливер побелел. Впервые с минуты своего прихода сюда он по-настоящему испугался.

— Значит, не пустые обещания? — повторила Хелен, натянуто улыбаясь. Эдгар долго пялился на футляр, прежде чем лихорадочно обшарить все карманы, близлежащее пространство и даже заглянуть под диван.

— Хелен, я клянусь… — выдавил он, задыхаясь, — что там лежало колье!

Вскочив, бедняга выбежал в вестибюль. Долливер немного поколебался, прежде чем подхватить колье и сунуть в собственный карман.

— О-о, Господи, — в отчаянии возопил Эдгар, обыскав ковровую дорожку и принимаясь звонить в колокольчик. — Черт побери, Хелен, оно должно быть где-то здесь… сейчас вызову слуг, пусть помогут искать…

— Ты волен делать все, что угодно, Эдгар, — холодно отозвалась Хелен. — Я хочу кофе. Сообщишь, когда умудришься хоть что-то сделать, как полагается.

В вестибюле началась суматоха: портье и парочка официантов, среди которых не было Билли, выбежали из боковой двери и принялись за поиски. Трясущийся в ознобе Долливер спрятался в столовой. Хелен там не было. Немного погодя в вестибюле вновь воцарилась тишина, и Эдгар поднялся наверх. Долливер прокрался в салон и уселся на диван перед умирающим огнем. Он-то знал, где сейчас Хелен и что делает.

Официант, снова не Билли, прошелся по салону, собирая десертные тарелки и кофейные чашечки, оставленные гостями. Несколько минут спустя возник мужчина в коричневом свитере и принялся тушить лампы и гасить свечи. Сегодня ночью шум прибоя казался особенно громким.

Долливер был уверен, что после такого навеки лишится сна и отдыха, но перед рассветом все же сумел задремать. Проснулся он от леденящего холода. Все тело затекло и тупо ныло, словно от побоев. Кое-как обретя подвижность, он огляделся и обнаружил, что лежит на голом полу большого обветшалого помещения… чего, впрочем, и ожидал. Камин широко разевал черную пустую пасть, грязные доски пола поскрипывали, по углам скопились горы мусора. Ветки ежевики лезли в окна. Долливер выскочил наружу. Пальто так и висело на покосившихся перилах. Ни одной машины. Дорога заросла сорняками, верхние окна глядели на мир слепыми глазницами выбитых стекол. Долливер натянул пальто и пошел своей дорогой.