Кристофер Макнамара - Горец (4)

Наверное, никто даже не видел, как в ответ на призывный свист прискакал откуда-то конь - должно быть, оставленный пришельцем за спинами толпы.

А уж тем более не видели, как вытащил незнакомец гвозди из тела Катрин - руками вытащил, без всяких инструментов. И, закутав ее в плащ, взвалил на спину коня.

Потом и сам он сел позади седла - и помчался скакун, легко унося двойную ношу.

Говорили в старину: если нет предела злому могуществу Дьявола, отчего же он не спасает тех, кто обвинен в связи с ним?

30

Конан во времена своего отрочества тоже один раз участвовал в казни колдуньи. А потом - и сам принят был за колдуна...

Не с чужих слов знал он, что это такое. И - не мог допустить этого по отношению к другому человеку.

Катрин пришла в себя уже в доме своего спасителя, сооруженном под кровом древнего донжона - осадной башни.

Тогда она и узнала имя того, кто спас ее - Конан Мак-Лауд. Это имя ничего не говорило ей. Правда, потом Катрин заметила некоторые странности.

Например, женщина, ухаживавшая за ней (имя ее было Герда) - годилась Конану в матери. Но не мать была она ему, а жена...

И еще кое-что необычное заметила Катрин за Конаном. А он, в свою очередь - за ней заметил.

Заметив же - понял, что неспроста свела их Судьба...

Раны Катрин заживали неодинаково. На правом запястье - столь глубоко вошел гвоздь, что Конан, спеша отделить Катрин от жертвенного камня, протащил шляпку гвоздя сквозь руку насквозь.

И уродливый черный крест остался на правой руке вместо маленькой круглой дырочки.

Черный - потому что нечем было унять хлещущую из раны кровь. И пришлось присыпать ее золой от сгоревшей ветки.

Той самой ветки...

Впрочем, не только этот шрам - но и остальные три (даже - четыре, считая ожог на животе) должны были остаться на всю жизнь.

И все они были припорошены черным.

Именно поэтому Конан теперь в изумлении смотрел на руки Катрин Мак-Коннехи. Ведь никогда у смертных не бывало чего-либо подобного феномену Первой Раны!

Но можно ли назвать смертным того, кто ни на год не состарился за прошедшие десятилетия?

Можно.

Как умел Конан чувствовать свою Силу - так и чужую мог распознать он.

И не только Силу... Ауру "Долгой Жизни", определяющую бессмертие, он тоже определял безошибочно.

Здесь - не было этой ауры. Наверняка не было! А вот Сила...

Силы, как таковой, не было тоже. Было, однако, что-то похожее.

И вспомнил Конан, как ступал он по тропинке, поросшей травой и цветами. Вспомнил живую изгородь, плющ, прикрывающий дом со старательностью разумного существа, и необычно смышленую овчарку.

А потом он вспомнил свою мысль о том, что место это дышит какой-то непривычной гармонией. И по-новому оценил ее.

- Как ты добилась этого, Катрин?

Если бы женщина удивленно переспросила: "Чего - этого?", - тут бы и кончился их разговор. Но этого не произошло.

Они понимали друг друга даже не с полуслова - с полумысли...

- Не знаю... Но мне многого удалось достичь с тех пор, как ты привел меня сюда с гор и поселил в этом доме.

- Я вижу... Но никогда не думал, что такое возможно.

- Я тоже - не думала...

И действительно: даже увидев в их встрече перст Судьбы, Конан сначала думал лишь о том, чтобы дать "ведьме" возможность жить дальше, не подвергая себя риску костра.

Для того и купил он для нее этот участок в Равнинах, истратив на это все имевшееся тогда у них с Гердой золото.

Он знал, что Герда не осудит его за это...

А потом - забыл про Катрин. На сотни лет забыл. Впрочем, забыл ли?

Наверное, не было случайности в том, что дорога вывела их сейчас к этому домику, пробудившему воспоминания. Не дорога - Путь.

Путь...

- Ты сумела найти свой Путь, Катрин?

- Об этом не мне судить...

- Значит, мне судить. Сумела!

- Что ж, ты - сказал... И теперь, наверное, я...

- Без "наверное". Да, теперь ты, не будучи одной из нас изначально, становишься таковой.

- Становлюсь...

- Значит, это возможно... Пусть сначала не для всех - для избранных. Но потом...

Говорили в старину: разные пути существуют от подножья холма к его вершине. Но чем ближе вершина - тем меньше расстояние между ними.

31

Некоторое время они смотрели друг на друга. Молча.

Катрин первой нарушила тишину:

- Ну что ж, теперь ты знаешь, что дальше идти нам - вместе.

Конан только кивнул в ответ.

- ...Но когда ты приходил сюда, мы еще не знали этого. Так?

- Так, - Конан снова кивнул. - Мне нужна была твоя помощь по другому делу...

- Ну, наконец-то... - Катрин впервые улыбнулась, и словно солнце ударило сквозь затянутое туманом окно.