Эдгар Берроуз: Красный ястреб

Я выждал, пока на виду не показалось десять всадников, и когда появился следующий, я спустил тетиву. Стрела попала в цель и всадник повалился на землю, но это я видел только краем глаза, так как выстрелил уже во второго всадника. Тот упал со стрелой, торчащей из горла.

Поднялся переполох. Крича и ругаясь, всадники сгрудились на дороге и среди них я увидел того, кого еще никогда не видел, и я молюсь, чтобы мне никогда его больше не видеть. Он сидел на громадной лошади. Именно ее следы я видел на дороге. И сам он был такой громадный, что Калькары вокруг него казались карликами.

Я понял, что это и есть Рабан, которого я считал порождением фантазии маленьких японцев. Рядом с Рабаном сидела Бетельда. Я был так поражен зрелищем Рабана, что совсем забыл о цели своей поездки, но забыл всего лишь на мгновение. Я не мог стрелять в великана, из опасения попасть в Бетельду. Но я застрелил всадника перед ним и второго позади них.

Калькары метались взад-вперед, отыскивая врага. Они представляли собой прекрасные мишени и я этим воспользовался. Клянусь кровью своих отцов! Это была великолепная охота! Калькары всегда превосходили нас в количестве и поэтому мы приобрели большой опыт в поражении противника из укрытия, из засады.

Я выпускал стрелы в Калькаров, метавшихся по каньону, но ни разу я не выстрелил в Рабана, так как он все время держал между мной и собой Бетельду. Он понял, что именно из-за нее я напал на них. Он ревел как бык, стараясь заставить своих людей напасть на меня. Некоторые полезли наверх ко мне. Они сделали это из страха перед ним, который был видимо больше, чем страх перед невидимым врагом. Но те, кто полез к о мне, быстро поняли, что стрелы выпущенные из тяжелого, лука, пробивают их кольчуги так просто, как будто они сделаны из шерсти.

Рабан, понял, что события разворачиваются не так, как ему хотелось, пришпорил коня и поскакал из каньона вместе с Бетельдой. К нему присоединились те, кто еще остался жив из его отряда.

Это не понравилось мне. Мне было наплевать на Калькаров, которые прикрывали его отступление, меня интересовали только сам Рабан и его пленница. Поэтому я побежал к коню и вскочил на него. Я полетел вниз по дороге и вскоре увидел, что за Рабаном скачут всего шесть Калькаров. Столько их осталось после моего нападения.

Они скакали и все время оборачивались назад, как будто ожидая увидеть большой отряд, который гонится за ними. Но даже увидев меня одного, они не повернули назад, а продолжали скакать за Рабаном.

Я приготовил стрелы, продолжая гнаться за ними. Затем я понял, что сейчас мне лучше действовать пикой. Я перехватил пику покрепче и пригнулся в седле, пустив Красную Молнию в бешеный галоп.

Последний из Калькаров остановил коня и повернул его, готовясь встретить меня. Это было его ошибкой. Нельзя вступать в бой на пиках на неподвижном коне, так как при этом лишаешься свободы маневра.

Мое нападение было таким мощным, что пика пронзила его грудь и сшибла с коня. Он рухнул на землю вместе с пикой, которая осталась у него в груди.

Я увидел, что следующий Калькар оглянулся, чтобы увидеть исход битвы, а когда увидел, что его товарищ на земле, а я без пики, он развернулся и поскакал ко мне. Видимо он думал, что я обращусь в бегство, так как мой конь действительно попятился. Однако я направил его к упавшему врагу не из трусости. Проезжая мимо трупа Калькара, я наклонился с седла и схватил пику, лежащую в пыли. Затем я, не снижая скорости, развернулся и поскакал навстречу следующему врагу.

Мы неслись со страшной скоростью навстречу друг другу. И я увидел, что Калькар направляет своего огромного коня так, чтобы он сшиб грудью Красную Молнию. Тогда я оказался бы на земле и он легко бы расправился со мной. Никогда бы не подумал, что под низким лбом Калькара может родиться такой хитроумный план.

Приблизившись к Калькару, я повернул чуть вправо и перехватил пику в левую руку. Калькар не смог перестроиться во время, так как весь маневр занял у меня долю секунды. И мощным ударом пики я помог Калькару выйти из того гнусного состояния, в котором он был до сих пор, ибо быть Калькаром, это самое гнусное, что можно придумать.

Моя пика пронзила ему горло и подонок повалился в пыль дороги.

Теперь между мной и великаном осталось четыре Калькара. Великана уже не было видно за поворотом. Он скакал вперед и уносил с собой Бетельду — бог знает какая судьба ждет ее.

Четверо Калькаров растянулись по дороге и казалось были в нерешительности, не зная, бежать ли им, или же напасть на меня. Возможно они надеялись, что я испугаюсь того, что их много против меня одного, и ускачу. Но увидев, что мои намерения по отношению к ним весьма недвусмысленны, они решили, что со мной надо кончать.