Эдгар Берроуз: Лунная девушка

Только пять лет спустя удалось создать передающую аппаратуру, позволявшую послать сигнал с Земли на Марс. Для начала был повторен их сигнал — три точки и три тире. И хотя еще не истек обычный срок со времени подачи последнего сигнала, был немедленно получен ответ. Затем мы для пробы послали сигнал из пяти точек и двух тире. Немедленно к нам пришел сигнал из пяти точек и двух тире, и мы поняли, что установили связь с Красной Планетой. Однако, потребовалось двадцать два года неимоверных усилий лучших умов человечества, чтобы создать и улучшить систему информативного обмена между двумя планетами.

Сегодня, десятого июня 1967 года, по всей планете было опубликовано первое послание с Марса. Оно было из Гелиума Барсума и просто передавало привет своей сестре-планете. Однако, это было только начало.

Голубая комната «Хардинга», я полагаю, походила не любое подобное место в цивилизованном мире. Мужчины и женщины ели, пили, смеялись и разговаривали. Корабль летел на высоте тысячи футов. Его моторы, питаемые со станций, расположенных в тысячах милях от корабля, бесшумно несли его по ночному небу в рейсе Чикаго-Париж.

Я, конечно, уже много раз летал этим маршрутом, однако, сегодня был особенный день, связанный с эпохальным событием, которое и праздновали пассажиры; и вот я засиделся позже обычного, наблюдая своих соотечественников со снисходительной, как мне казалось, улыбкой на губах, поскольку — я говорю это без лишнего самомнения — мне была дарована высокая привилегия участвовать в тех событиях, которые породили после сотни лет усилий этот праздничный день. Я еще раз огляделся и затем посмотрел на своего соседа.

Он был симпатичным малым, худощавый и бронзовый от загара — ему не нужны были летная форма, адмиральские звезды и якоря, нашивки о ранениях: с одного взгляда в нем был виден военный; каждый дюйм его роста говорил об этом, а в нем было полных семьдесят два дюйма.

Мы немного поговорили, конечно, и о великой победе, и о послании с Марса, и хотя он часто улыбался, я заметил тень грусти в его глазах, а когда с соседнего столика до нас донесся особенно громки взрыв смеха, он покачал головой и заметил:

— Однако пусть, пусть они радуются жизни, пока еще можно! Я завидую их наивности.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я.

Он смутился, и, улыбнувшись, спросил:

— Разве я говорил вслух?

Я повторил ему то что он сказал: он с минуту смотрел на меня пристально, прежде чем снова заговорить.

— О, бесполезно! — воскликнул он почти с раздражением. — Вы бы не поняли и конечно, не поверили бы. Я сам толком этого не понимаю. Однако, я должен верить, потому что я видел, видел это собственными глазами. Боже! Если бы вы только видели то, что пришлось увидеть мне!

— Расскажите, — попросил я его, но он с сомнением покачал головой.

— Понимаете ли вы, что не существует такого понятия, как Время? — неожиданно спросил он и добавил. — Что человек выдумал это понятие, потворствуя своему ограниченному уму, точно так же он назвал другое явление, которое не мог ни объяснить, ни понять — Пространство!

— Я слышал эту теорию, — ответил я. — но я не верил и не верю в нее — я просто не знаю.

Мне показалось, что это его удивило. Я замолчал, так как детективные истории именно таким образом рекомендуют вытягивать из собеседника необычайные и странные рассказы. Он глядел сквозь меня, и я представил, что он погрузился в какие-то свои ужасные воспоминания. Возможно, я был неправ, хотя в действительности полностью убедился в этом, когда он снова заговорил.

— Если эта девушка не будет осторожна, — заметил он, — стол опрокинется, и она больно ударится. Она же стоит совсем на краешке.

Я повернулся и увидел хорошо одетую и сильно растрепанную девушку, которая под общие одобрительные крики компании танцевала на столе. Мой сосед встал.

— Большое спасибо за компанию. Надеюсь еще раз встретиться с вами. Мне надо подыскать себе место, где можно было бы отоспаться. Они не смогли дать мне каюту. И, кажется, я так и не выспался с тех пор, как они послали меня назад.

Он улыбнулся.

— Вы избежали газовых снарядов и радиобомб, я полагаю, — заметил я.

— Да, согласился он, — выздоравливающий и избежавший оспы…

— У меня каюта с двумя койками, — предложил я. — Мой секретарь в последнюю минуту заболел. Я был бы рад предложить вам его место.

Он поблагодарил меня и принял предложение, переночевать одну ночь у меня в каюте; наутро мы уже должны были быть в Париже.