Айзек Азимов - Золото

— Пусть так, но куда это заводит меня? Я не могу создавать компьюдраму, отталкиваясь от одних разговоров. Мне нужно создавать образы, звуки и подсознательные внушения, а здесь работать попросту не с чем.

— Значит, вы решили сделать «Три в одном»?

— Нет, даже если мне не с чем будет работать. Подумайте сами, господин Лабориан, подумайте! Этот Пестун — он же тупица!

— Не тупица, — нахмурившись, возразил Лабориан. — Он целеустремленный. В его сознании есть место только для детей, как реальных, так и потенциальных.

— Тупой! Если вы не употребили это слово по отношению к Пестуну в романе, а я сейчас не могу вспомнить, так оно или нет, то у меня возникло именно такое впечатление. Он кубический. Это так?

— Ну, во всяком случае, простой. Прямые линии. Прямые углы. Не кубический. Больше в длину, чем в ширину.

— А как он передвигается? У него есть ноги?

— Не знаю. Честно говоря, даже не задумывался над этим.

— Хм-м. А Рационал? Он умен, понятлив и быстр. Каков он? Яйцеобразный?

— Согласен. Я над этим тоже не задумывался, но согласен.

— И тоже без ног?

— Я их не описывал.

— Теперь последняя из троицы. Ваш «женский» персонаж, поскольку остальных вы именуете «он».

— Эмоциональ.

— Правильно, Эмоциональ. У вас она получилась лучше.

— Разумеется. Над ней я думал больше всего. Она пытается спасти разумную жизнь — то есть нас — на чужой для них планете, Земле. Симпатии читателей должны быть на ее стороне, хотя она и терпит неудачу.

— Насколько я понял, она похожа на облачко, не имеет постоянной формы и способна сжиматься и расширяться.

— Да, да. Совершенно верно.

— Она скользит над землей или плывет по воздуху? Лабориан подумал, затем покачал головой:

— Не знаю. Придумайте сами, когда дело дойдет до нее.

— Понятно. А как насчет секса?

— Это очень важный момент, — с неожиданным энтузиазмом сказал Лабориан. — Во всех своих романах я упоминал секс лишь тогда, когда это становилось абсолютно необходимо, и даже в этих случаях мне удавалось обходиться без его описания…

— Вам не нравится секс?

— Почему же, нравится. Он просто не нравится мне в моих романах. Его вставляют в книги все подряд, и если честно, то, по-моему, для читателей его отсутствие в моих романах становится как бы освежающим; по крайней мере, для моих читателей. Должен вам напомнить, что мои книги пользуются большим успехом. Если бы это было не так, у меня не нашлось бы для вас ста тысяч глободолларов.

— Хорошо, хорошо. Я вовсе не пытаюсь заткнуть вам рот.

— Однако всегда находятся и такие, кто утверждает: я, мол, не включаю в романы секс, потому что ничего в нем не смыслю, поэтому я — наверное, из принципа, — написал этот роман исключительно для того, чтобы доказать им, что я могу про него писать. Весь роман пронизан сексом. Но это, конечно же, чужой секс, не такой, как наш.

— Совершенно верно. Поэтому мне и хочется выяснить у вас подробности. Как все это происходит?

Лабориан на мгновение растерялся.

— Они сплавляются воедино.

— Да, вы использовали именно такое слово. Вы имели в виду, что они сливаются воедино? Проникают друг в друга?

— Пожалуй, да.

Уиллард вздохнул.

— Ну как вы могли писать книгу, не имея ни малейшего понятия о столь важной ее теме?

— У меня не было необходимости описывать детали. У читателя возникают собственные образы. Вам ли задавать подобный вопрос, когда компьюдрамы сейчас немыслимы без подсознательных внушений?

Уиллард сжал губы. Тут Лабориан оказался полностью прав.

— Ладно, они сливаются. Но как они выглядят после слияния?

— Я не стал затрагивать эту проблему, — покачал головой Лабориан.

— Но вы, конечно, понимаете, что я не смогу этого избежать?

— Да, — кивнул Лабориан.

Уиллард тяжело вздохнул и сказал:

— Послушайте, господин Лабориан, если я соглашусь делать такую компьюдраму — а я пока еще не принял решение, — то стану делать ее исключительно по-своему. Я не потерплю никакого вмешательства с вашей стороны. Работая над романом, вы уклонились от такого количества авторских обязанностей, что я не могу позволить вам участвовать в творческом процессе, даже если у вас внезапно появится такое желание.

— Я это прекрасно понимаю, господин Уиллард. Я прошу лишь об одном: как можно ближе придерживаться сюжета и диалогов. Что же касается визуальных, звуковых и подсознательных эффектов, то их я полностью оставляю на ваше усмотрение.

— Надеюсь, вы понимаете, что мы не можем ограничиться простым устным или письменным соглашением, которое кто-то из моих коллег полтора века назад назвал «не стоящим бумаги, на котором оно записано». Нам придется подписать контракт, составленный моими юристами и полностью исключающий вас из участия в работе.